Влияние задержки инструкции на воспроизведение

В книге наиболее полно представлены классические и новейшие достижения основных разделов когнитивной психологии — восприятия, памяти, мышления, искусственного интеллекта Рассмотрены как теоретические проблемы когнитивной психологии, так и их прикладные аспекты. Книга может служить хорошим учебным пособием для студентов различных специальностей (как гуманитарного, так и технического профиля), связанных с различными видами деятельности человека в условиях современной техники,
Для психологов, преподавателей психологии, эргономики и инженерной психологии, а также для разработчиков программного обеспечения ЭВМ и систем с интеллектуальным поведением.

Главы/Параграфы

Введение в когнитивную психологию

Когнитивная психология изучает то, как люди получают информацию о мире, как эта информация представляется человеком, как она хранится в памяти и преобразуется в знания и как эти знания влияют на наше внимание и поведение. Когнитивная психология охватывает весь диапазон психологических процессов — от ощущений до восприятия, распознавания образов, внимания, обучения, памяти, формирования понятий, мышления, воображения, запоминания, языка, эмоций и процессов развития; она охватывает всевозможные сферы поведения. Взятый нами курс — курс на понимание природы человеческой мысли — является одновременно амбициозным и волнующим. Поскольку это требует очень широкого круга знаний, то и диапазон изучения будет обширен; а поскольку эта тема предполагает рассмотрение человеческой мысли с новых позиций, то вероятно, что и ваши взгляды на интеллектуальную сущность человека изменятся радикально.

Эта глава названа «Введение»; однако, в некотором смысле вся эта книга есть введение в когнитивную психологию. В этой главе дана общая картина когнитивной психологии, а также рассмотрена ее история и описаны теории, объясняющие, как знания представлены в уме человека.

Прежде чем мы коснемся некоторых технических аспектов когнитивной психологии, будет полезно получить некоторое представление о тех предпосылках, на которых мы, люди, основываемся, когда обрабатываем информацию. Чтобы проиллюстрировать, как мы интерпретируем зрительную информацию, рассмотрим пример обычного события: водитель спрашивает у полицейского дорогу. Хотя участвующий здесь когнитивный процесс может показаться простым, на деле это не так.

Весь описанный эпизод занял бы не более двух минут, но то количество информации, которую восприняли и проанализировали эти два человека, просто поражает. Как должен психолог рассматривать такой процесс? Один выход — это просто на языке «стимул-реакция» (S-R): например, светофор (стимул) и поворот налево (реакция). Некоторые психологи, особенно представители традиционного бихевиористского подхода уверены, что всю последовательность событий можно адекватно (и гораздо более детально) описать в таких терминах. Однако, хотя эта позиция и привлекает своей простотой, она не в состоянии описать те когнитивные системы, которые участвуют в подобном обмене информацией. Чтобы это сделать, необходимо определить и проанализировать конкретные компоненты когнитивного процесса и затем объединить их в большую когнитивную модель. Именно с такой позиции исследуют сложные проявления человеческого поведения когнитивные психологи. Какие конкретно компоненты выделил бы когнитивный психолог в вышеприведенном эпизоде и как он стал бы их рассматривать? Мы можем начать с некоторых предположений относительно когнитивных характеристик, которыми обладают полицейский и водитель. В левой части Таблицы 1 приведены соответствующие положения, а в правой — темы когнитивной психологии, связанные с этими положениями.

Таблица 1

Предполагаемые когнитивные характеристики

Характеристика	Тема в когнитивной психологии
Способность обнаруживать и интерпретировать сенсорные стимулы	Обнаружение сенсорных сигналов
Склонность сосредотачиваться на некоторых сенсорных стимулах и игнорировать остальные	Внимание
Детальное знание физических характеристик окружения	Знания
Способность абстрагировать некоторые элементы события и объединятьэти элементы в хорошо структурированный план, придающий значение всему эпизоду	Распознавание образов
Способность извлекать значение из букв и слов	Чтение и переработка информации
Способность сохранять свежие события и объединять их в непрерывную последовательность	Кратковременная память
Способность формировать образ «когнитивной карты»	Мысленные образы
Понимание каждым участником роли другого	Мышление
Способность использовать «мнемонические трюки» для воспроизведения информации	Мнемоника и память
Тенденция хранить языковую информацию в общем виде	Абстрагирование речевых высказываний
Способность решать задачи	Решение задач
Общая способность к осмысленным действиям	Человеческий интеллект
Понимание, что направление движения можно точно перешифровать в набор сложных моторных действий (вождение автомобиля)	Языковое / моторное поведение
Способность быстро извлекать из долговременной памяти конкретную информацию, нужную для применения непосредственно в текущей ситуации	Долговременная память
Способность передавать наблюдаемые события на разговорном языке	Языковая переработка
Знание, что объекты имеют конкретные названия	Семантическая память
Неспособность действовать совершенным образом	Забывание и интерференция

Информационный подход

Приведенные положения можно объединить в более крупную систему, или когнитивную модель. Модель, которой обычно пользуются когнитивные психологи, называется МОДЕЛЬЮ ПЕРЕРАБОТКИ ИНФОРМАЦИИ.

С самого начала нашего изучения когнитивных моделей важно понять их ограничения. Когнитивные модели, опирающиеся на модель переработки информации, — это эвристические построения, используемые для организации существующего объема литературы, стимуляции дальнейших исследований, координации исследовательских усилий и облегчения коммуникаций между учеными. Существует тенденция приписывать моделям большую структурную незыблемость, чем это может быть подтверждено эмпирическими данными.

Модель переработки информации полезна для вышеперечисленных задач; однако, чтобы лучше отразить достижения когнитивной психологии, были разработаны и другие модели. С такими альтернативными моделями я буду знакомить вас по мере необходимости. Модель переработки информации предполагает, что процесс познания можно разложить на ряд этапов, каждый из которых представляет собой некую гипотетическую единицу, включающую набор уникальных операций, выполняемых над входной информацией. Предполагается, что реакция на событие (например, ответ: «А, да, я знаю, где эта выставка») является результатом серии таких этапов и операций (например, восприятие, кодирование информации, воспроизведение информации из памяти, формирование понятий, суждение и формирование высказывания). На каждый этап поступает информация от предыдущего этапа, и затем над ней выполняются свойственные для данного этапа операции. Поскольку все компоненты модели переработки информации так или иначе связаны с другими компонентами, трудно точно определить начальный этап; но для удобства мы можем считать, что вся эта последовательность начинается с поступления внешних стимулов .

Эти стимулы — признаки окружения в нашем примере — не представлены непосредственно в голове полицейского, но они преобразуются в значимые символы, в то, что некоторые когнитологи называют «внутренними репрезентациями». На самом нижнем уровне энергия света (или звука), исходящая от воспринимаемого стимула, преобразуется в нервную энергию, которая в свою очередь обрабатывается на вышеописанных гипотетических этапах с тем, чтобы сформировать «внутреннюю репрезентацию» воспринимаемого объекта. Полицейский понимает эту внутреннюю репрезентацию, которая в сочетании с другой контекстуальной информацией дает основу для ответа на вопрос.

Модель переработки информации породила два важных вопроса, вызвавших значительные споры среди когнитивных психологов: какие этапы проходит информация при обработке?
и в каком виде информация представлена в уме человека
? Хотя на эти вопросы нет легкого ответа, данная книга по большей части посвящена им обоим, так что их полезно не упустить из виду. Среди прочего когнитивные психологи пытались ответить на эти вопросы путем включения в свои исследования методов и теорий из конкретных психологических дисциплин; некоторые их них описаны ниже.

Сфера когнитивной психологии

Современная когнитивная психология заимствует теории и методы из 10 основных областей исследований (Рис. 1): восприятие, распознавание образов, внимание, память, воображение, языковые функции, психология развития, мышление и решение задач, человеческий интеллект и искусственный интеллект; каждую из них мы рассмотрим отдельно.

Рис. 1. Основные направления исследований в когнитивной психологии.

Восприятие

Отрасль психологии, непосредственно связанная с обнаружением и интерпретацией сенсорных стимулов, называется психологией восприятия. Из экспериментов по восприятию мы хорошо знаем о чувствительности человеческого организма к сенсорным сигналам и — что более важно для когнитивной психологии — о том, как интерпретируются эти сенсорные сигналы.

Описание, данное полицейским в приведенной уличной сцене, значительно зависит от его способности «видеть» существенные признаки окружения. «Видение», однако, — это непростая вещь. Чтобы воспринимались сенсорные стимулы — в нашем случае они преимущественно зрительные,- надо, чтобы они имели определенную величину: если водителю предстоит выполнить описанный маневр, эти признаки должны иметь определенную интенсивность. Кроме того, сама сцена постоянно изменяется. По мере изменения положения водителя, появляются новые признаки. Отдельные признаки получают в перцептивном процессе преимущественную важность. Указательные знаки различаются по цвету, положению, форме и т.д. Многие изображения при движении постоянно меняются, и чтобы превратить их указания в действия, водитель должен быстро корректировать свое поведение.

Экспериментальные исследования восприятия помогли идентифицировать многие из элементов этого процесса; с некоторыми из них мы встретимся в следующей главе. Но исследование восприятия само по себе не может адекватно объяснить ожидаемые действия; здесь участвуют и другие когнитивные системы, такие как распознавание образов, внимание и память.

Распознавание образов

Стимулы внешней среды не воспринимаются как единичные сенсорные события; чаще всего они воспринимаются как часть более значительного паттерна. То, что мы ощущаем (видим, слышим, обоняем или чувствуем вкус), почти всегда есть часть сложного паттерна, состоящего из сенсорных стимулов. Так, когда полицейский говорит водителю «проехать через железнодорожный переезд мимо озера… рядом со старой фабрикой», его слова описывают сложные объекты (переезд, озеро, старая фабрика). В какой-то момент полицейский описывает плакат и предполагает при этом, что водитель грамотный. Но задумаемся над проблемой чтения. Чтение — это сложное волевое усилие, при котором от читающего требуется построить осмысленный образ из набора линий и кривых, которые сами по себе не имеют смысла. Организуя эти стимулы так, чтобы получились буквы и слова, читающий может затем извлечь из своей памяти значение. Весь этот процесс, выполняемый ежедневно миллиардами людей, занимает долю секунды, и он просто поразителен, если учесть, сколько в нем участвует нейроанатомических и когнитивных систем.

Внимание

Полицейский и водитель сталкиваются с несметным количеством признаков окружения. Если бы водитель уделял внимание им всем (или почти всем), он точно никогда бы не добрался до хозяйственного магазина. Хотя люди — это существа, собирающие информацию, очевидно, что при нормальных условиях мы очень тщательно отбираем количество и вид информации, которую стоит принимать в расчет. Наша способность к переработке информации очевидно ограничена на двух уровнях — сенсорном и когнитивном. Если нам одновременно навязывают слишком много сенсорных признаков, у нас может возникнуть «перегрузка»; и если мы пытаемся обработать слишком много событий в памяти, тоже возникает перегрузка. Последствием этого может оказаться сбой в работе.

В нашем примере полицейский, интуитивно понимая, что если он перегрузит систему, то пострадает результат, игнорирует множество тех признаков, которые водитель конечно бы заметил. И если иллюстрация, приведенная рядом с текстом диалога, является точной репрезентацией когнитивной карты водителя, то последний действительно безнадежно запутался.

Память

Мог бы полицейский описать дорогу, не пользуясь памятью? Конечно нет; и в отношении памяти это даже более верно, чем в отношении восприятия. И в действительности память и восприятие работают вместе. В нашем примере ответ полицейского явился результатом работы двух типов памяти. Первый тип памяти удерживает информацию ограниченное время — достаточно долго, чтобы поддержать разговор. Эта система памяти хранит информацию в течение короткого периода — пока ее не заменит новая. Весь разговор занял бы около 120 секунд и маловероятно, чтобы все его детали навсегда сохранились и у полицейского, и у водителя. Однако, эти детали хранились
в памяти достаточно долго для того, чтобы они оба сохраняли последовательность элементов, составляющих диалог , и некоторая часть
этой информации могла отложиться у них в постоянной памяти. Этот первый этап памяти называется кратковременной памятью (КВП), а в нашем случае это особый ее вид, называемый рабочей памятью
.

C другой стороны, значительная часть содержания ответов полицейского получена из его долговременной памяти (ДВП). Наиболее очевидная часть здесь — знание им языка. Он не называет озеро лимонным деревом, место выставок — автопокрышкой, а улицу — баскетболом; он извлекает слова из своей ДВП и использует их более-менее правильно. Есть и другие признаки, указывающие на то, что ДВП участвовала в его описании: «…помните, у них была выставка Экспо-84.» Он смог за долю секунды воспроизвести информацию о событии, происшедшем несколько лет назад. Эта информация не поступала из непосредственного перцептивного опыта; она хранилась в ДВП вместе с огромным количеством других фактов.

Значит, информация, которой владеет полицейский, получена им из восприятия, КВП и ДВП. Кроме того, мы можем сделать вывод, что он был мыслящим человеком, поскольку вся эта информация была им представлена в виде некоторой схемы, которая «имела смысл».

Воображение

Для того, чтобы ответить на вопрос, полицейский построил мысленный образ окружения. Этот мысленный образ имел форму когнитивной карты: т.е. своего рода мысленной репрезентации для множества зданий, улиц, дорожных знаков, светофоров и т.п. Он был способен извлечь из этой когнитивной карты значимые признаки, расположить их в осмысленной последовательности и преобразовать эти образы в языковую информацию, которая позволила бы водителю построить сходную когнитивную карту. Затем эта повторно выстроенная когнитивная карта дала бы водителю вразумительную картину города, которая могла бы потом быть преобразована в акт вождения автомобиля по определенному маршруту<…>.

Язык

Чтобы правильно ответить на вопрос, полицейскому нужны были обширные знания языка. Это подразумевает знание правильных названий для ориентиров и, что тоже важно, знание синтаксиса языка — т.е. правил расположения слов и связей между ними. Здесь важно признать, что приведенные словесные последовательности могут не удовлетворить педантичного профессора филологии, но вместе с тем они передают некоторое сообщение. Почти в каждом предложении присутствуют существенные грамматические правила. Полицейский не сказал: «них ну это хозяйственном в у»; он сказал: «Ну, это у них в хозяйственном», — и мы все можем понять, что имеется в виду. Кроме построения грамматически правильных предложений и подбора соответствующих слов из своего лексикона, полицейский должен был координировать сложные моторные реакции, необходимые для произнесения своего сообщения.

Психология развития

Это еще одна область когнитивной психологии, которая весьма интенсивно изучалась. Недавно опубликованные теории и эксперименты по когнитивной психологии развития значительно расширили наше понимание того, как развиваются когнитивные структуры. В нашем случае мы можем только заключить, что говорящих объединяет такой опыт развития, который позволяет им (более или менее) понимать друг друга<…>.

Мышление и формирование понятий

На протяжении всего нашего эпизода полицейский и водитель проявляют способность к мышлению и формированию понятий. Когда полицейского спросили, как попасть в «Плати-Пакуй», он ответил после некоторых промежуточных шагов; вопрос полицейского «Вы знаете, где цирк?» показывает, что если бы водитель знал этот ориентир, то его легко можно было бы направить в «Плати-Пакуй». Но раз он не знал, полицейский выработал еще один план ответа на вопрос. Кроме того, полицейский очевидно был сбит с толку, когда водитель сказал ему, что в мотеле «Университетский» замечательная библиотека. Мотели и библиотеки — это обычно несовместимые категории, и полицейский, который так же как и вы знал об этом, мог бы спросить: «Что же это за мотель такой!» Наконец, употребление им некоторых слов (таких как «железнодорожный переезд», «старая фабрика», «железная ограда») свидетельствует, что у него были сформированы понятия, близкие к тем, которыми располагал водитель.

Человеческий интеллект

И полицейский, и водитель имели некоторые предположения об интеллекте друг друга. Эти предположения включали — но не ограничивались этим — способность понимать обычный язык, следовать инструкциям, преобразовывать вербальные описания в действия и вести себя соответственно законам своей культуры<…>.

Искусственный интеллект

В нашем примере нет непосредственной связи с компьютерными науками; однако специальная сфера компьютерных наук, именуемая «Искусственный интеллект» (ИИ) и нацеленная на моделирование познавательных процессов человека, оказала огромное влияние на развитие когнитивной науки — особенно с тех пор, как для компьютерных программ искусственного интеллекта потребовались знания о том, как мы обрабатываем информацию. Соответствующая и весьма захватывающая тема <…> затрагивает вопрос о том, может ли «совершенный робот» имитировать человеческое поведение. Вообразим, например, эдакого сверхробота, овладевшего всеми способностями человека, связанными с восприятием, памятью, мышлением и языком. Как бы он ответил на вопрос водителя? Если бы робот был идентичен человеку, то и ответы его были бы идентичны, но представьте себе трудности разработки программы, которая бы ошиблась — так же, как это сделал полицейский («вы поворачиваете налево»),- и затем, заметив эту ошибку, исправила бы ее («нет, направо»)<…>.

Возрождение когнитивной психологии

Начиная с конца 50-х интересы ученых снова сосредоточились на внимании, памяти, распознавании образов, образах, семантической организации, языковых процессах, мышлении и других «когнитивных» темах, однажды сочтенных под давлением бихевиоризма неинтересными для экспериментальной психологии. По мере того как психологи все более поворачивались лицом к когнитивной психологии, организовывались новые журналы и научные группы, и когнитивная психология еще более упрочивала свои позиции, становилось ясно, что эта отрасль психологии сильно отличается от той, что была в моде в 30-х и 40-х годах. Среди важнейших факторов, обусловивших эту неокогнитивную революцию, были такие:

«Неудача» бихевиоризма
. Бихевиоризму, который вообще изучал внешние реакции на стимулы, не удалось объяснить разнообразие человеческого поведения. Стало, таким образом, очевидным, что внутренние мысленные процессы, косвенно связанные с непосредственными стимулами, влияют на поведение. Некоторые полагали, что эти внутренние процессы можно определить и включить их в общую теорию когнитивной психологии.

Возникновение теории связи
. Теория связи спровоцировала проведение экспериментов по обнаружению сигналов, вниманию, кибернетике и теории информации — т.е. в областях, существенных для когнитивной психологии.

Современная лингвистика.
В круг вопросов, связанных с познанием, были включены новые подходы к языку и грамматическим структурам.

Изучение памяти
. Исследования по вербальному научению и семантической организации создали крепкую основу для теорий памяти, что привело к развитию моделей систем памяти и появлению проверяемых моделей других когнитивных процессов.

Компьютерная наука и другие технологические достижения
. Компьютерная наука и особенно один из ее разделов — искусственный интеллект (ИИ) — заставили пересмотреть основные постулаты, касающиеся обработки и хранения информации в памяти, а также научения языку. Новые устройства для экспериментов значительно расширили возможности исследователей.

От ранних концепций репрезентации знаний и до новейших исследований считалось, что знания в значительной степени опираются на сенсорные входные сигналы. Эта тема дошла к нам еще от греческих философов и через ученых эпохи ренессанса — к современным когнитивным психологам. Но идентичны ли внутренние репрезентации мира его физическим свойствам? Все больше свидетельств того, что многие внутренние репрезентации реальности — это не то же самое, что сама внешняя реальность — т.е. они не изоморфны. Работа Толмена с лабораторными животными заставляет предположить, что информация, полученная от органов чувств, хранится в виде абстрактных репрезентаций.

Несколько более аналитичный подход к теме когнитивных карт и внутренних репрезентаций избрали Норман и Румельхарт (1975). В одном из экспериментов они попросили жителей общежития при колледже нарисовать план своего жилья сверху. Как и ожидалось, студенты смогли идентифицировать рельефные черты архитектурных деталей — расположение комнат, основных удобств и приспособлений. Но были также упущения и просто ошибки. Многие изобразили балкон вровень с наружной стороной здания, хотя на самом деле он выступал из нее. Из ошибок, обнаруженных в схеме здания, мы можем многое узнать о внутреннем представлении информации у человека. Норман и Румельхарт пришли к такому выводу:

«Репрезентация информации в памяти не является точным воспроизведением реальной жизни; на самом деле это сочетание информации, умозаключений и реконструкций на основе знаний о зданиях и мире вообще. Важно отметить, что когда студентам указывали на ошибку, они все очень удивлялись тому, что сами нарисовали.»

На этих примерах мы познакомились с важным принципом когнитивной психологии. Наиболее очевидно то, что наши представления о мире не обязательно идентичны его действительной сущности. Конечно, репрезентация информации связана с теми стимулами, которые получает наш сенсорный аппарат, но она также подвергается значительным изменениям. Эти изменения, или модификации, очевидно связаны с нашим прошлым опытом , результатом которого явилась богатая и сложная сеть наших знаний. Таким образом, поступающая информация абстрагируется (и до некоторой степени искажается) и хранится затем в системе памяти человека. Такой взгляд отнюдь не отрицает, что некоторые сенсорные события непосредственно аналогичны своим внутренним репрезентациям, но предполагает, что сенсорные стимулы могут при хранении подвергаться (и часто это так и есть) абстрагированию и модификации, являющихся функцией богатого и сложно переплетенного знания, структурированного ранее<…>.

Проблема того, как знания представлены в уме человека, относится к наиболее важным в когнитивной психологии. В этом разделе мы обсуждаем некоторые вопросы, непосредственно связанные с ней. Из множества уже приведенных примеров и еще большего их количества, ожидающего нас впереди, ясно следует, что наша внутренняя репрезентация реальности имеет некоторое сходство с реальностью внешней, но когда мы абстрагируем и преобразуем информацию, мы делаем это в свете нашего предшествующего опыта.

Ученый может подобрать удобную метафору, чтобы возможно элегантнее выстроить свои понятия. Но другой исследователь может доказать, что данная модель неверна и потребовать пересмотреть ее или вообще от нее отказаться. Иногда модель может оказаться настолько полезной в качестве рабочей схемы, что даже будучи несовершенной она находит свою поддержку. Например, хотя в когнитивной психологии постулируются два вышеописанных вида памяти — кратковременная и долговременная — есть некоторыесвидетельства <…>, что такая дихотомия неверно представляет реальную систему памяти. Тем не менее, эта метафора весьма полезна при анализе когнитивных процессов. Когда какая-нибудь модель теряет свою актуальность в качестве аналитического или описательного средства, от нее просто отказываются<…>.

Возникновение новых понятий в процессе наблюдений или проведения экспериментов — это один из показателей развития науки. Ученый не изменяет природу — ну разве что в ограниченном смысле,- но наблюдение за природой изменяет представления ученого о ней. А наши представления о природе, в свою очередь, направляют наши наблюдения! Когнитивные модели, так же как и другие модели концептуальной науки, есть следствие наблюдений, но в определенной степени они же — определяющий фактор наблюдений. Этот вопрос связан с уже упоминавшейся проблемой: в каком виде наблюдатель репрезентирует знания. Как мы убедились, есть много случаев, когда информация во внутренней репрезентации не соответствует точно внешней реальности. Наши внутренние репрезентации перцептов могут искажать реальность. «Научный метод» и точные инструменты — это один из способов подвергнуть внешнюю реальность более точному рассмотрению. На самом деле не прекращаются попытки представить наблюдаемое в природе в виде таких когнитивных построений, которые были бы точными репрезентациями природы и одновременно совместимы со здравым смыслом и пониманием наблюдателя. <…>

Логику концептуальной науки можно проиллюстрировать на примере развития естественных наук. Общепризнанно, что материя состоит из элементов, существующих независимо от непосредственного их наблюдения человеком. Однако, то, как эти элементы классифицируются, оказывает огромное влияние на то, как ученые воспринимают физический мир. В одной из классификаций «элементы» мира разделены на категории «земля», «воздух», «огонь» и «вода». Когда эта архаичная алхимическая систематика уступила дорогу более критическому взгляду, были «обнаружены» такие элементы, как кислород, углерод, водород, натрий и золото, и тогда стало возможным изучать свойства элементов при их соединении друг с другом. Были открыты сотни различных законов, касающихся свойств соединений из этих элементов. Так как элементы очевидно вступали в соединения упорядоченно, возникла идея, что элементы можно было бы расположить по определенной схеме, которая придала бы смысл разрозненным законам атомарной химии. Русский ученый Дмитрий Менделеев взял набор карточек и написал на них названия и атомные веса всех известных тогда элементов — по одному на каждой. Располагая эти карточки так и сяк снова и снова, он наконец получил осмысленную схему, известную сегодня как периодическая таблица элементов.

Природа — включая познавательную природу человека — объективно существует. Концептуальная наука строится человеком и для человека. Построенные учеными понятия и модели — суть метафоры, отражающие «реальную» природу вселенной и являющиеся исключительно человеческими творениями. Они есть продукт мысли, который может отражать реальность.

То, что он сделал — это подходящий пример того, как естественная, природная информация структурируется мыслью человека, так что она одновременно точно изображает природу и поддается пониманию. Важно, однако, помнить, что периодическое расположение элементов имело много интерпретаций. Интерпретация Менделеева была не единственной из возможных; возможно, она не была даже лучшей; в ней даже могло не быть естественного расположения элементов, но предложенный Менделеевым вариант помог понять часть физического мира и был очевидно совместим с «реальной» природой.

Концептуальная когнитивная психология имеет много общего с задачей, которую решал Менделеев. «Сырому» наблюдению за тем, как приобретаются, хранятся и используются знание, не хватает формальной структуры. Когнитивные науки, так же как и естественные, нуждаются в схемах, которые были бы интеллектуально совместимы и научно достоверны одновременно.

Когнитивные модели

Как мы уже говорили, концептуальные науки, включая когнитивную психологию, имеют метафорический характер. Модели явлений природы, в частности, когнитивные модели,- это служебные абстрактные идеи, полученные из умозаключений, основанных на наблюдениях. Строение элементов может быть представлено в виде периодической таблицы, как это сделал Менделеев, но важно не забывать, что эта классификационная схема является метафорой. И утверждение, что концептуальная наука является метафорической, нисколько не уменьшает ее полезность. Действительно, одна из задач построения моделей — это лучше постичь наблюдаемое. А концептуальная наука нужна для другого: она задает исследователю некую схему, в рамках которой можно испытывать конкретные гипотезы и которая позволяет ему предсказывать события на основе этой модели. Периодическая таблица очень изящно удовлетворяла обеим этим задачам. Исходя из расположения элементов в ней, ученые могли точно предсказывать химические законы соединения и замещения, вместо того, чтобы проводить бесконечные и беспорядочные эксперименты с химическими реакциями. Более того, стало возможным предсказывать еще не открытые элементы и их свойства при полном отсутствии физических доказательств их существования. И если вы занимаетесь когнитивными моделями, не забывайте аналогию с моделью Менделеева, поскольку когнитивные модели, как и модели в естественных науках, основаны на логике умозаключений и полезны для понимания когнитивной психологии.

Короче говоря, модели основываются на выводах, сделанных из наблюдений. Их задача — обеспечить умопостигаемую репрезентацию характера наблюдаемого и помочь сделать предсказания при развитии гипотез. Теперь рассмотрим несколько моделей, используемых в когнитивной психологии.

Начнем обсуждение когнитивных моделей с довольно грубой версии, делившей все когнитивные процессы на три части: обнаружение стимулов, хранение и преобразование стимулов и выработку ответных реакций:

Рис. 1. Основные направления исследований в когнитивной психологии.

Восприятие

Отрасль психологии, непосредственно связанная с обнаружением и интерпретацией сенсорных стимулов, называется психологией восприятия. Из экспериментов по восприятию мы хорошо знаем о чувствительности человеческого организма к сенсорным сигналам и — что более важно для когнитивной психологии — о том, как интерпретируются эти сенсорные сигналы.

Описание, данное полицейским в приведенной уличной сцене, значительно зависит от его способности «видеть» существенные признаки окружения. «Видение», однако, — это непростая вещь. Чтобы воспринимались сенсорные стимулы — в нашем случае они преимущественно зрительные,- надо, чтобы они имели определенную величину: если водителю предстоит выполнить описанный маневр, эти признаки должны иметь определенную интенсивность. Кроме того, сама сцена постоянно изменяется. По мере изменения положения водителя, появляются новые признаки. Отдельные признаки получают в перцептивном процессе преимущественную важность. Указательные знаки различаются по цвету, положению, форме и т.д. Многие изображения при движении постоянно меняются, и чтобы превратить их указания в действия, водитель должен быстро корректировать свое поведение.

Экспериментальные исследования восприятия помогли идентифицировать многие из элементов этого процесса; с некоторыми из них мы встретимся в следующей главе. Но исследование восприятия само по себе не может адекватно объяснить ожидаемые действия; здесь участвуют и другие когнитивные системы, такие как распознавание образов, внимание и память.

Распознавание образов

Стимулы внешней среды не воспринимаются как единичные сенсорные события; чаще всего они воспринимаются как часть более значительного паттерна. То, что мы ощущаем (видим, слышим, обоняем или чувствуем вкус), почти всегда есть часть сложного паттерна, состоящего из сенсорных стимулов. Так, когда полицейский говорит водителю «проехать через железнодорожный переезд мимо озера… рядом со старой фабрикой», его слова описывают сложные объекты (переезд, озеро, старая фабрика). В какой-то момент полицейский описывает плакат и предполагает при этом, что водитель грамотный. Но задумаемся над проблемой чтения. Чтение — это сложное волевое усилие, при котором от читающего требуется построить осмысленный образ из набора линий и кривых, которые сами по себе не имеют смысла. Организуя эти стимулы так, чтобы получились буквы и слова, читающий может затем извлечь из своей памяти значение. Весь этот процесс, выполняемый ежедневно миллиардами людей, занимает долю секунды, и он просто поразителен, если учесть, сколько в нем участвует нейроанатомических и когнитивных систем.

Внимание

Полицейский и водитель сталкиваются с несметным количеством признаков окружения. Если бы водитель уделял внимание им всем (или почти всем), он точно никогда бы не добрался до хозяйственного магазина. Хотя люди — это существа, собирающие информацию, очевидно, что при нормальных условиях мы очень тщательно отбираем количество и вид информации, которую стоит принимать в расчет. Наша способность к переработке информации очевидно ограничена на двух уровнях — сенсорном и когнитивном. Если нам одновременно навязывают слишком много сенсорных признаков, у нас может возникнуть «перегрузка»; и если мы пытаемся обработать слишком много событий в памяти, тоже возникает перегрузка. Последствием этого может оказаться сбой в работе.

В нашем примере полицейский, интуитивно понимая, что если он перегрузит систему, то пострадает результат, игнорирует множество тех признаков, которые водитель конечно бы заметил. И если иллюстрация, приведенная рядом с текстом диалога, является точной репрезентацией когнитивной карты водителя, то последний действительно безнадежно запутался.

Память

Мог бы полицейский описать дорогу, не пользуясь памятью? Конечно нет; и в отношении памяти это даже более верно, чем в отношении восприятия. И в действительности память и восприятие работают вместе. В нашем примере ответ полицейского явился результатом работы двух типов памяти. Первый тип памяти удерживает информацию ограниченное время — достаточно долго, чтобы поддержать разговор. Эта система памяти хранит информацию в течение короткого периода — пока ее не заменит новая. Весь разговор занял бы около 120 секунд и маловероятно, чтобы все его детали навсегда сохранились и у полицейского, и у водителя. Однако, эти детали хранились
в памяти достаточно долго для того, чтобы они оба сохраняли последовательность элементов, составляющих диалог , и некоторая часть
этой информации могла отложиться у них в постоянной памяти. Этот первый этап памяти называется кратковременной памятью (КВП), а в нашем случае это особый ее вид, называемый рабочей памятью
.

C другой стороны, значительная часть содержания ответов полицейского получена из его долговременной памяти (ДВП). Наиболее очевидная часть здесь — знание им языка. Он не называет озеро лимонным деревом, место выставок — автопокрышкой, а улицу — баскетболом; он извлекает слова из своей ДВП и использует их более-менее правильно. Есть и другие признаки, указывающие на то, что ДВП участвовала в его описании: «…помните, у них была выставка Экспо-84.» Он смог за долю секунды воспроизвести информацию о событии, происшедшем несколько лет назад. Эта информация не поступала из непосредственного перцептивного опыта; она хранилась в ДВП вместе с огромным количеством других фактов.

Значит, информация, которой владеет полицейский, получена им из восприятия, КВП и ДВП. Кроме того, мы можем сделать вывод, что он был мыслящим человеком, поскольку вся эта информация была им представлена в виде некоторой схемы, которая «имела смысл».

Воображение

Для того, чтобы ответить на вопрос, полицейский построил мысленный образ окружения. Этот мысленный образ имел форму когнитивной карты: т.е. своего рода мысленной репрезентации для множества зданий, улиц, дорожных знаков, светофоров и т.п. Он был способен извлечь из этой когнитивной карты значимые признаки, расположить их в осмысленной последовательности и преобразовать эти образы в языковую информацию, которая позволила бы водителю построить сходную когнитивную карту. Затем эта повторно выстроенная когнитивная карта дала бы водителю вразумительную картину города, которая могла бы потом быть преобразована в акт вождения автомобиля по определенному маршруту<…>.

Язык

Чтобы правильно ответить на вопрос, полицейскому нужны были обширные знания языка. Это подразумевает знание правильных названий для ориентиров и, что тоже важно, знание синтаксиса языка — т.е. правил расположения слов и связей между ними. Здесь важно признать, что приведенные словесные последовательности могут не удовлетворить педантичного профессора филологии, но вместе с тем они передают некоторое сообщение. Почти в каждом предложении присутствуют существенные грамматические правила. Полицейский не сказал: «них ну это хозяйственном в у»; он сказал: «Ну, это у них в хозяйственном», — и мы все можем понять, что имеется в виду. Кроме построения грамматически правильных предложений и подбора соответствующих слов из своего лексикона, полицейский должен был координировать сложные моторные реакции, необходимые для произнесения своего сообщения.

Психология развития

Это еще одна область когнитивной психологии, которая весьма интенсивно изучалась. Недавно опубликованные теории и эксперименты по когнитивной психологии развития значительно расширили наше понимание того, как развиваются когнитивные структуры. В нашем случае мы можем только заключить, что говорящих объединяет такой опыт развития, который позволяет им (более или менее) понимать друг друга<…>.

Мышление и формирование понятий

На протяжении всего нашего эпизода полицейский и водитель проявляют способность к мышлению и формированию понятий. Когда полицейского спросили, как попасть в «Плати-Пакуй», он ответил после некоторых промежуточных шагов; вопрос полицейского «Вы знаете, где цирк?» показывает, что если бы водитель знал этот ориентир, то его легко можно было бы направить в «Плати-Пакуй». Но раз он не знал, полицейский выработал еще один план ответа на вопрос. Кроме того, полицейский очевидно был сбит с толку, когда водитель сказал ему, что в мотеле «Университетский» замечательная библиотека. Мотели и библиотеки — это обычно несовместимые категории, и полицейский, который так же как и вы знал об этом, мог бы спросить: «Что же это за мотель такой!» Наконец, употребление им некоторых слов (таких как «железнодорожный переезд», «старая фабрика», «железная ограда») свидетельствует, что у него были сформированы понятия, близкие к тем, которыми располагал водитель.

Человеческий интеллект

И полицейский, и водитель имели некоторые предположения об интеллекте друг друга. Эти предположения включали — но не ограничивались этим — способность понимать обычный язык, следовать инструкциям, преобразовывать вербальные описания в действия и вести себя соответственно законам своей культуры<…>.

Искусственный интеллект

В нашем примере нет непосредственной связи с компьютерными науками; однако специальная сфера компьютерных наук, именуемая «Искусственный интеллект» (ИИ) и нацеленная на моделирование познавательных процессов человека, оказала огромное влияние на развитие когнитивной науки — особенно с тех пор, как для компьютерных программ искусственного интеллекта потребовались знания о том, как мы обрабатываем информацию. Соответствующая и весьма захватывающая тема <…> затрагивает вопрос о том, может ли «совершенный робот» имитировать человеческое поведение. Вообразим, например, эдакого сверхробота, овладевшего всеми способностями человека, связанными с восприятием, памятью, мышлением и языком. Как бы он ответил на вопрос водителя? Если бы робот был идентичен человеку, то и ответы его были бы идентичны, но представьте себе трудности разработки программы, которая бы ошиблась — так же, как это сделал полицейский («вы поворачиваете налево»),- и затем, заметив эту ошибку, исправила бы ее («нет, направо»)<…>.

Возрождение когнитивной психологии

Начиная с конца 50-х интересы ученых снова сосредоточились на внимании, памяти, распознавании образов, образах, семантической организации, языковых процессах, мышлении и других «когнитивных» темах, однажды сочтенных под давлением бихевиоризма неинтересными для экспериментальной психологии. По мере того как психологи все более поворачивались лицом к когнитивной психологии, организовывались новые журналы и научные группы, и когнитивная психология еще более упрочивала свои позиции, становилось ясно, что эта отрасль психологии сильно отличается от той, что была в моде в 30-х и 40-х годах. Среди важнейших факторов, обусловивших эту неокогнитивную революцию, были такие:

«Неудача» бихевиоризма
. Бихевиоризму, который вообще изучал внешние реакции на стимулы, не удалось объяснить разнообразие человеческого поведения. Стало, таким образом, очевидным, что внутренние мысленные процессы, косвенно связанные с непосредственными стимулами, влияют на поведение. Некоторые полагали, что эти внутренние процессы можно определить и включить их в общую теорию когнитивной психологии.

Возникновение теории связи
. Теория связи спровоцировала проведение экспериментов по обнаружению сигналов, вниманию, кибернетике и теории информации — т.е. в областях, существенных для когнитивной психологии.

Современная лингвистика.
В круг вопросов, связанных с познанием, были включены новые подходы к языку и грамматическим структурам.

Изучение памяти
. Исследования по вербальному научению и семантической организации создали крепкую основу для теорий памяти, что привело к развитию моделей систем памяти и появлению проверяемых моделей других когнитивных процессов.

Компьютерная наука и другие технологические достижения
. Компьютерная наука и особенно один из ее разделов — искусственный интеллект (ИИ) — заставили пересмотреть основные постулаты, касающиеся обработки и хранения информации в памяти, а также научения языку. Новые устройства для экспериментов значительно расширили возможности исследователей.

От ранних концепций репрезентации знаний и до новейших исследований считалось, что знания в значительной степени опираются на сенсорные входные сигналы. Эта тема дошла к нам еще от греческих философов и через ученых эпохи ренессанса — к современным когнитивным психологам. Но идентичны ли внутренние репрезентации мира его физическим свойствам? Все больше свидетельств того, что многие внутренние репрезентации реальности — это не то же самое, что сама внешняя реальность — т.е. они не изоморфны. Работа Толмена с лабораторными животными заставляет предположить, что информация, полученная от органов чувств, хранится в виде абстрактных репрезентаций.

Несколько более аналитичный подход к теме когнитивных карт и внутренних репрезентаций избрали Норман и Румельхарт (1975). В одном из экспериментов они попросили жителей общежития при колледже нарисовать план своего жилья сверху. Как и ожидалось, студенты смогли идентифицировать рельефные черты архитектурных деталей — расположение комнат, основных удобств и приспособлений. Но были также упущения и просто ошибки. Многие изобразили балкон вровень с наружной стороной здания, хотя на самом деле он выступал из нее. Из ошибок, обнаруженных в схеме здания, мы можем многое узнать о внутреннем представлении информации у человека. Норман и Румельхарт пришли к такому выводу:

«Репрезентация информации в памяти не является точным воспроизведением реальной жизни; на самом деле это сочетание информации, умозаключений и реконструкций на основе знаний о зданиях и мире вообще. Важно отметить, что когда студентам указывали на ошибку, они все очень удивлялись тому, что сами нарисовали.»

На этих примерах мы познакомились с важным принципом когнитивной психологии. Наиболее очевидно то, что наши представления о мире не обязательно идентичны его действительной сущности. Конечно, репрезентация информации связана с теми стимулами, которые получает наш сенсорный аппарат, но она также подвергается значительным изменениям. Эти изменения, или модификации, очевидно связаны с нашим прошлым опытом , результатом которого явилась богатая и сложная сеть наших знаний. Таким образом, поступающая информация абстрагируется (и до некоторой степени искажается) и хранится затем в системе памяти человека. Такой взгляд отнюдь не отрицает, что некоторые сенсорные события непосредственно аналогичны своим внутренним репрезентациям, но предполагает, что сенсорные стимулы могут при хранении подвергаться (и часто это так и есть) абстрагированию и модификации, являющихся функцией богатого и сложно переплетенного знания, структурированного ранее<…>.

Проблема того, как знания представлены в уме человека, относится к наиболее важным в когнитивной психологии. В этом разделе мы обсуждаем некоторые вопросы, непосредственно связанные с ней. Из множества уже приведенных примеров и еще большего их количества, ожидающего нас впереди, ясно следует, что наша внутренняя репрезентация реальности имеет некоторое сходство с реальностью внешней, но когда мы абстрагируем и преобразуем информацию, мы делаем это в свете нашего предшествующего опыта.

Ученый может подобрать удобную метафору, чтобы возможно элегантнее выстроить свои понятия. Но другой исследователь может доказать, что данная модель неверна и потребовать пересмотреть ее или вообще от нее отказаться. Иногда модель может оказаться настолько полезной в качестве рабочей схемы, что даже будучи несовершенной она находит свою поддержку. Например, хотя в когнитивной психологии постулируются два вышеописанных вида памяти — кратковременная и долговременная — есть некоторыесвидетельства <…>, что такая дихотомия неверно представляет реальную систему памяти. Тем не менее, эта метафора весьма полезна при анализе когнитивных процессов. Когда какая-нибудь модель теряет свою актуальность в качестве аналитического или описательного средства, от нее просто отказываются<…>.

Возникновение новых понятий в процессе наблюдений или проведения экспериментов — это один из показателей развития науки. Ученый не изменяет природу — ну разве что в ограниченном смысле,- но наблюдение за природой изменяет представления ученого о ней. А наши представления о природе, в свою очередь, направляют наши наблюдения! Когнитивные модели, так же как и другие модели концептуальной науки, есть следствие наблюдений, но в определенной степени они же — определяющий фактор наблюдений. Этот вопрос связан с уже упоминавшейся проблемой: в каком виде наблюдатель репрезентирует знания. Как мы убедились, есть много случаев, когда информация во внутренней репрезентации не соответствует точно внешней реальности. Наши внутренние репрезентации перцептов могут искажать реальность. «Научный метод» и точные инструменты — это один из способов подвергнуть внешнюю реальность более точному рассмотрению. На самом деле не прекращаются попытки представить наблюдаемое в природе в виде таких когнитивных построений, которые были бы точными репрезентациями природы и одновременно совместимы со здравым смыслом и пониманием наблюдателя. <…>

Логику концептуальной науки можно проиллюстрировать на примере развития естественных наук. Общепризнанно, что материя состоит из элементов, существующих независимо от непосредственного их наблюдения человеком. Однако, то, как эти элементы классифицируются, оказывает огромное влияние на то, как ученые воспринимают физический мир. В одной из классификаций «элементы» мира разделены на категории «земля», «воздух», «огонь» и «вода». Когда эта архаичная алхимическая систематика уступила дорогу более критическому взгляду, были «обнаружены» такие элементы, как кислород, углерод, водород, натрий и золото, и тогда стало возможным изучать свойства элементов при их соединении друг с другом. Были открыты сотни различных законов, касающихся свойств соединений из этих элементов. Так как элементы очевидно вступали в соединения упорядоченно, возникла идея, что элементы можно было бы расположить по определенной схеме, которая придала бы смысл разрозненным законам атомарной химии. Русский ученый Дмитрий Менделеев взял набор карточек и написал на них названия и атомные веса всех известных тогда элементов — по одному на каждой. Располагая эти карточки так и сяк снова и снова, он наконец получил осмысленную схему, известную сегодня как периодическая таблица элементов.

Природа — включая познавательную природу человека — объективно существует. Концептуальная наука строится человеком и для человека. Построенные учеными понятия и модели — суть метафоры, отражающие «реальную» природу вселенной и являющиеся исключительно человеческими творениями. Они есть продукт мысли, который может отражать реальность.

То, что он сделал — это подходящий пример того, как естественная, природная информация структурируется мыслью человека, так что она одновременно точно изображает природу и поддается пониманию. Важно, однако, помнить, что периодическое расположение элементов имело много интерпретаций. Интерпретация Менделеева была не единственной из возможных; возможно, она не была даже лучшей; в ней даже могло не быть естественного расположения элементов, но предложенный Менделеевым вариант помог понять часть физического мира и был очевидно совместим с «реальной» природой.

Концептуальная когнитивная психология имеет много общего с задачей, которую решал Менделеев. «Сырому» наблюдению за тем, как приобретаются, хранятся и используются знание, не хватает формальной структуры. Когнитивные науки, так же как и естественные, нуждаются в схемах, которые были бы интеллектуально совместимы и научно достоверны одновременно.

Когнитивные модели

Как мы уже говорили, концептуальные науки, включая когнитивную психологию, имеют метафорический характер. Модели явлений природы, в частности, когнитивные модели,- это служебные абстрактные идеи, полученные из умозаключений, основанных на наблюдениях. Строение элементов может быть представлено в виде периодической таблицы, как это сделал Менделеев, но важно не забывать, что эта классификационная схема является метафорой. И утверждение, что концептуальная наука является метафорической, нисколько не уменьшает ее полезность. Действительно, одна из задач построения моделей — это лучше постичь наблюдаемое. А концептуальная наука нужна для другого: она задает исследователю некую схему, в рамках которой можно испытывать конкретные гипотезы и которая позволяет ему предсказывать события на основе этой модели. Периодическая таблица очень изящно удовлетворяла обеим этим задачам. Исходя из расположения элементов в ней, ученые могли точно предсказывать химические законы соединения и замещения, вместо того, чтобы проводить бесконечные и беспорядочные эксперименты с химическими реакциями. Более того, стало возможным предсказывать еще не открытые элементы и их свойства при полном отсутствии физических доказательств их существования. И если вы занимаетесь когнитивными моделями, не забывайте аналогию с моделью Менделеева, поскольку когнитивные модели, как и модели в естественных науках, основаны на логике умозаключений и полезны для понимания когнитивной психологии.

Короче говоря, модели основываются на выводах, сделанных из наблюдений. Их задача — обеспечить умопостигаемую репрезентацию характера наблюдаемого и помочь сделать предсказания при развитии гипотез. Теперь рассмотрим несколько моделей, используемых в когнитивной психологии.

Начнем обсуждение когнитивных моделей с довольно грубой версии, делившей все когнитивные процессы на три части: обнаружение стимулов, хранение и преобразование стимулов и выработку ответных реакций:

Эта суховатая модель, близкая упоминавшейся ранее S-R модели, часто использовалась в том или ином виде в прежних представлениях о психических процессах. И хотя она отражает основные этапы развития когнитивной психологии, но в ней так мало подробностей, что она едва ли способна обогатить наше «понимание» когнитивных процессов. Она также неспособна породить какие-либо новые гипотезы или предсказывать поведение. Эта примитивная модель аналогична древним представлениям о вселенной как состоящей из земли, воды, огня и воздуха. Подобная система действительно представляет один из возможных взглядов на когнитивные явления, но она неверно передает их сложность.

Одна из первых и наиболее часто упоминаемых когнитивных моделей касается памяти. В 1890 году Джеймс расширил понятие памяти, разделив ее на «первичную» и «вторичную» память. Он предполагал, что первичная память имеет дело с происшедшими событиями, а вторичная память — с постоянными, «неразрушимыми» следами опыта. Эта модель выглядела так:

Позднее, в 1965 году Во и Норман предложили новую версию этой же модели и оказалось, что она во многом приемлема. Она понятна, она может служить источником гипотез и предсказаний,- но она также слишком упрощена. Можно ли с ее помощью описать все процессы человеческой памяти? Едва ли; и развитие более сложных моделей было неизбежно. Измененный и дополненный вариант модели Во и Нормана показан на Рис. 2. Заметим, что в нее была добавлена новая система хранения и несколько новых путей информации. Но даже эта модель является неполной и требует расширения.

За последнее десятилетие построение когнитивных моделей стало излюбленным времяпрепровождением психологов, и некоторые из их творений поистине великолепны. Обычно проблема излишне простых моделей решается добавлением еще одного «блока», еще одного информационного пути, еще одной системы хранения, еще одного элемента, который стоит проверить и проанализировать. Подобные творческие усилия выглядят вполне оправданными в свете того, что мы сейчас знаем о богатстве когнитивной системы человека.

Теперь вы можете сделать вывод, что изобретение моделей в когнитивной психологии вышло из-под контроля подобно ученику волшебника. Это не совсем верно, ибо это настолько обширная задача — т.е. анализ того, как информация обнаруживается, представляется, преобразуется в знания, и как эти знания используются,- что как бы мы ни ограничивали наши концептуальные метафоры упрощенными моделями, нам все равно не удастся исчерпывающим образом разъяснить всю сложную сферу когнитивной психологии<…>.

Можно, конечно, утверждать, что эта последовательность преобразований начинается со знаний субъекта о мире, которые позволяют ему избирательно направлять внимание на отдельные аспекты зрительных стимулов и игнорировать другие аспекты. Так, в приведенном примере полицейский описывает водителю дорогу, останавливаясь преимущественно на том, где водителю придется проезжать, и не обращает внимания (по крайней мере активного) на другие признаки: дома, пешеходов, солнце, другие ориентиры.

«Так например, полицейский какое-то время должен был помнить, что водитель ищет «Плати-Пакуй», что он знает, где находится выставка, и даже (как минимум до окончания своего вопроса «В каком мотеле Вы остановились?») то, что водитель остановился в мотеле. Аналогично, водитель какое-то время должен помнить, что есть два магазина «Плати-Пакуй» (хотя бы для того, чтобы ответить, что ему нужен тот, где продается сантехника); что полицейский спросил его, знает ли он где была выставка Экспо; что ему надо проехать мимо старой мельницы и т.п.

Ряд теоретиков придерживаются мнения, что некоторые структуры — например, языковые — являются универсальными и врожденными.

У Солсо концептуальная наука — это наука, предметом которой являются понятия и теоретические построения, а не физическая природа, как в естественных науках. Понятие концептуальной науки уже, чем понятие гуманитарной науки, к которой относятся психология, философия, социология, история и т.д. Ближе всего концептуальная наука соответствует нашему термину «методология науки», науковедение. — Прим. Ред.

Некоторые философы утверждают, что концептуальная наука и когнитивные модели предсказуемы на том основании, что природа структурирована и роль ученого состоит именно в том, чтобы обнаружить «самую глубокую» структуру. Я бы не подписался под таким утверждением.

Предисловие к русскому изданию

Предисловие

Глава 1. Введение

• Информационный подход
• Сфера когнитивной психологии
• Восприятие
• Распознавание образов
• Внимание
• Память
• Воображение
• Психология развития
• Мышление и формирование понятий
• Человеческий интеллект
• Искусственный интеллект
• Предыстория современной когнитивной психологии
• Репрезентация знаний: древний период
• Репрезентация знаний: средневековый период
• Репрезентация знаний: начало двадцатого века
• Возрождение когнитивной психологии
• Концептуальные науки и когнитивная психология
• Когнитивные модели

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Обнаружение и интерпретация сенсорных сигналов

Глава 2 . Обнаружение сенсорных сигналов

• Ощущение и восприятие
• Порог
• Теория обнаружения сигналов
• Концепция наблюдателя и порога
• Теория связи и теория информации
• Объем восприятия
• Иконическое хранение
• Влияние задержки инструкции на воспроизведение
• Емкость
• Иконы и иконоборцы
• Эхоическое хранение
• Функции сенсорных хранилищ

Глава 3. Распознавание паттернов

• Подходы к распознаванию зрительных паттернов
• Принципы гештальта
• Принципы обработки информации: «снизу-вверх» и «сверху-вниз»
• Сравнение с эталоном
• Подетальный анализ
• Прототипное сравнение
• Роль наблюдателя в распознавании паттернов

Глава 4. Внимание

• Сознание
• Сознание и специфичность полушарий
• Пропускная способность и избирательность внимания
• Слуховые сигналы
• Зрительные сигналы
• Модели избирательного внимания
• Модель с фильтрацией (Бродбент)
• Модель делителя (Трейсман)
• Модель уместности (Дойч/Норман)
• Оценка моделей внимания
• Возбуждение и внимание
• Возбуждение и внимание в контексте деятельности
• Управление и внимание
• Автоматическая обработка

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Память

Глава 5. Модели памяти

• Краткая история
• Строение памяти
• Два хранилища памяти
• Место памяти в когнитивной сфере
• Модели памяти
• Модель Во и Нормана
• Модель Аткинсона и Шифрина
• Уровни воспроизведения (УВ)
• Уровни обработки (УО)
• Эффект отнесения к себе (ЭОС)
• Эпизодическая и семантическая память, по Тульвингу

Глава 6. Память: структуры и процессы

• Кратковременная память
• Объем КВП
• Кодирование информации в КВП
• Воспроизведение информации из КВП
• Долговременная память
• ДВП: структура и хранение
• Сверхдолговременная память (СДВП)
• Забывание

Глава 7. Семантическая организация памяти

• Теории семантической организации
• Кластерная модель
• Групповая модель
• Сетевые модели
• Ассоцианизм и его развитие
• Свободное воспроизведение: кластеры, по Бусфилду
• Организационные переменные (Бауэр)
• Когнитивные модели семантической памяти
• Групповые модели
• Модель сравнительных семантических признаков
• Сетевые модели
• Пропозициональные сети
• Элинор (ELINOR)

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Мнемоника и образы

Глава 8. Мнемоника и память

• Мнемонические системы
• Метод размещения
• Система слов-вешалок
• Метод ключевых слов
• Организующие схемы
• Воспроизведение чисел
• Воспроизведение имен
• Воспроизведение слов
• Способности к мнемонике
• Организация
• Опосредование
• Выдающиеся мнемонисты
• Грегор фон Фейнегль
• «S.» (С.Д. Шерешевский)
• «V.P.»
• Другие

Глава 9. Мысленные образы

• Исторический обзор
• Количественная оценка
• Когнитивный подход
• Гипотеза двойного кодирования
• Концептуально-пропозициональная гипотеза
• Функциональная эквивалентность
• Радикальная теория образов
• Против мысленных образов

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Язык и развитие познания

Глава 10. Язык, раздел: слова и чтение

• Ранние системы письменности
• Объем восприятия
• Тахистоскопическое предъявление букв и слов
• Обработка текста
• Теория информации
• Знакомость частотность слов и опознавание слов
• Влияние контекста
• Опознание слов
• Логоген Мортона
• Лексические задачи
• Орфография и намерения
• Понимание
• Знания и понимание текста
• «Мыльная опера» и «воры»
• Модель понимания, по Кинчу
• Пропозициональная репрезентация текста и чтения

Глава 11. Язык, раздел: структура и абстракции

• Лингвистическая иерархия
• Фонемы Морфемы
• Синтаксис
• Грамматика преобразований
• Психолингвистические аспекты
• Врожденные способности и влияние окружения
• Гипотеза лингвистической относительности
• Абстрагирование лингвистических идей
• Кодирование и забывание «естественного» языка
• Невербальное абстрагирование
• Синтаксис музыки
• «Язык» движения

Глава 12. Когнитивное развитие

• Ассимиляция и аккомодация: Жан Пиаже
• Общие принципы
• Сенсомоторная стадия
• Дооперациональная стадия (от до лет)
• Стадия конкретных операций (от до лет)
• Стадия формальных операций (отрочество и зрелость)
• Критика взглядов Пиаже
• Разум в обществе: Лев Выготский
• Выготский и Пиаже
• Развитие мышления и интериоризация речи
• Информационный подход
• Развитие навыков приобретения информации
• Кратковременная (рабочая) память
• Познание «высшего порядка» у детей
• Формирование прототипа у детей

ЧАСТЬ ПЯТАЯ Мышление и интеллект — естественный и искусственный

Глава 13. Мышление, раздел: формирование понятий, логика и принятие решений

• Мышление
• Формирование понятий
• Примеры концептуальных задач
• Усвоение правил
• Ассоциация
• Проверка гипотез
• Логика
• Формальное мышление
• Принятие решений
• Индуктивное рассуждение
• Оценка вероятностей
• Рамки решения
• Репрезентативность
• Изучение поведения животных
• Теорема Байеса и принятие решений
• Принятие решений и рациональность
• Этнические аспекты мышления
• Формальное мышление
• Принятие решений

Глава 14. Мышление, раздел: решение задач, творчество и человеческий интеллект

• Решение задач
• Искусственный интеллект (ИИ) и решение задач
• Внутренняя репрезентация и решение задач
• Творчество
• Творческий процесс
• Анализ творчества
• Человеческий интеллект
• Проблема определения
• Факторный анализ интеллекта
• Когнитивные теории интеллекта

Глава 15. Искусственный интеллект

• Истоки искусственного интеллекта
• Машины и разум: «имитирующая игра» и «Китайская комната»
• «Имитирующая игра» или «Тест Тюринга»
• «Китайская комната»
• Опровержение Китайской комнаты
• Какого рода компьютером является человек?
• Восприятие и искусственный интеллект
• Распознавание линий
• Распознавание паттернов
• Распознавание сложных фигур
• «Квалифицированное» зрительное восприятие у машин
• Память и искусственный интеллект
• Пассивные системы памяти
• Активные системы памяти
• Язык и искусственный интеллект
• Решение задач и искусственный интеллект
• Компьютерные шахматы
• УРЗ — Универсальный Решатель Задач
• Роботы

Приложение: из последнего издания

Словарь терминов

Предметный указатель

Литература

Дополнительная литература на русском языке

Предисловие

Студентам

Те из нас, кто изучал когнитивную психологию более 10 лет, повидали много замечательных новых достижений. Некоторые из них были осуществлены при посредстве целого ряда сложнейших компьютеров и других устройств, значительно ускоривших наше изучение свойств человеческого мышления. А некоторые из этих достижений обязаны изобретательным экспериментальным методикам и смелым теориям, которые приблизили наши поиски к пониманию того как мы, люди, воспринимаем, храним информацию в памяти и мыслим. Это было потрясающее время для изучения когнитивной психологии. Но сколь бы ни были впечатляющи последние достижения, может вполне оказаться, что «все лучшее еще впереди»!

Я надеюсь, что из этой книги вы сможете узнать, какими путями шли мы, психологи когнитивной сферы; надеюсь, что в ней точно изложены лучшие идеи, теории и эксперименты; что она подготовит вас к достижению новых успехов. Возможно, некоторые студенты решат работать в когнитивной психологии, и я буду просто тронут, если эта книга стимулирует вас продолжить ту работу, которую мы начали. Наконец, мне интересно ваше мнение об этой книге, и я буду рад получить ваши отзывы и замечания.

Преподавателям

Замышляя переработку издания моей «Когнитивной психологии» 1979г.; я сначала думал, что эта задача будет менее сложной, по сравнению с написанием первоначальной книги. Но за последнее десятилетие были опубликованы результаты множества творчески поставленных экспериментов, да и сама область когнитивной психологии во многом изменилась. То, что планировалось как небольшая доработка издания 1979г., оказалось сложной задачей.

В настоящем издании я попытался сохранить то лучшее, что было в предыдущем, добавив одновременно новый материал, и сместить акцент книги с тем, чтобы отразить в ней изменения, происшедшие в этой области. Не изменились три особенности первоначального издания. Прежде всего, мне было важно сохранить его всеобъемлющий характер. По мере расширения сферы когнитивной психологии и связанных с ней областей эта задача оказалась более трудной, чем мне представлялось вначале. Я пытался изложить исследования и идеи «основного направления», но мне пришлось то здесь, то там отклоняться на темы, представляющие особый интерес. Хотя существует потребность в специализированных книгах, написанных «с определенной точки зрения», я верю, что многие преподаватели доброжелательно встретят обобщающую книгу по когнитивной психологии: немногие авторы брались написать такую. Во-вторых, большинство глав начинаются с краткого обзора, посвященного предыстории вопроса. Я полагаю, что «в столь быстро меняющейся области как когнитивная психология студентам важно будет знать немного историю каждого вопроса, с тем чтобы они могли понимать новый материал в контексте прошлых событий. И в-третьих, как и в первом издании материал изложен с позиций перспектив информационного подхода.

В некоторых отношениях это издание отличается значительно. Во-первых, по-другому организован материал. В Первом издании главы составляли три раздела. В этом издании разделов пять: «Обнаружение и интерпретация сенсорных сигналов», «Память», «Мнемоника и образы», «Язык и развитие познания» и «Мышление и интеллект — естественный и искусственный». Во-вторых, последняя тема, названная в Первом издании «познание высшего порядка», была значительно расширена: в нее добавлены две главы по мышлению, что отражает изменения в этой области. Сюда же (Часть V) были добавлены два ведущих раздела, посвященных принятию решений и человеческому интеллекту. В-третьих, и так уже обширный список литературы был пополнен сотнями новых статей, а некоторые потерявшие актуальность публикации исключены. Наконец, были внесены некоторые дидактические изменения. Каждой главе предшествует краткое изложение ее содержания, а заканчивается каждая глава строгим резюме, перечнем ключевых терминов и рекомендуемой литературой. Был также добавлен весьма необходимый словарь терминов. О таких изменениях меня просили студенты, и я думаю они повысят полезность этой книги как учебного пособия.

При написании обобщающей книги по когнитивной психологии я старался сделать ее привлекательной для тех преподавателей, которые при составлении курсов объемом в один семестр предпочитают выбирать свои любимые темы. Можно, конечно включить в один курс и все 15 глав, но большинство преподавателей говорили мне, что выбирают именно некоторые главы. Я старался писать так, чтобы можно было опустить некоторые главы и не потерять при этом цельности книги.

Многие внесли свой вклад в эту книгу, и мне приятно вспомнить их здесь. Мне очень помогли комментарии многих студентов, использовавших эту книгу у меня на занятиях и по всему миру. Обратная связь от них была просто необходима, и я хотел бы поблагодарить каждого из них индивидуально, но тогда книга получилась бы гораздо длиннее! Мои коллеги и помощники из таких удаленных мест как Московский Государственный университет (СССР) и университет шт. Айдахо (в г.Москоу, штат Айдахо); Лондонский Университет в Оксфорде, Ландский университет в Швеции; Стенфордский университет и университет Невада-Рено — все они оказали полезную поддерткку в этой книге. Ричард Григгс из Университета Флориды; Рональд Хопкинс из Вашингтонского Государственного университета; Джозеф Филбрик из Калифорнийского Государственного Политехнического университета; Вильям А.Джонстон из университета штата Юта; Кит Рейнер из Массачусеттского университета в Амхерсте; Альбрехт Инхофф из университета в Нью-Хэмпшире и Арнольд Д. Велл из Массачусетского университета в Амхерсте прорабатывали черновые варианты этой книги и давали тонкие комментарии. Кроме того, оказали свое влияние и первые рецензенты, и я благодарю их всех. Майк Фрид усердно поработал над преподавательским руководством, а Том Харрингтон был поверенным в некоторых самых причудливых моих идеях и источником многих других. Одного человека хочу вспомнить специально. Руфь Конд-рей из университета Невада-Рено помогала мне практических на всех этапах подготовки Второго издания, давала глубокую критику рукописей, писала черновики к резюме и словарю и вдохновляла на завершение «нашей» книги. Я всех благодарю и выражаю свою признательность.

Роберт Л. Солсо

Университет Невада-Рено

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ (ОТ РЕДАКТОРОВ ПЕРЕВОДА)

Когнитивная психология в контексте Психологии

Психология не унитарна. Разнообразие делает ее устойчивой, бесконечной, неистребимой и привлекательной. Этому учит опыт ее истории, да и современное состояние. Но столь же неистребимо стремление многих ученых, направлений, теорий и научных школ к унитарности, к поиску единого принципа, на основе которого можно было бы объяснить все богатство душевной жизни человека. Психологически подобные амбиции вполне объяснимы: плох тот солдат, который не хочет стать генералом. Но с исторической точки зрения они, скажем мягко, неоправданы. На памяти не такой уж длинной истории психологии (считая после ее автономизации от философии) сменяли друг друга принципы ассоциации, гештальта, рефлекса, реакции, поведения, деятельности, сознания, установки и т.п. Выдвижению каждого из них сопутствовала разработка соответствующей методологии и экспериментальных методов исследования, с помощью которых происходило приращение научного знания и добывались все новые и новые факты, в той или иной степени характеризующие душевную жизнь. Со временем объяснительная сила принципа испарялась, а методы и факты сохранялись в арсенале психологии. Сохранялись и объяснительные схемы, но не как универсальные, а как частные, которые вполне хороши на своем месте. Нельзя сказать, что этот процесс закончился. Он продолжается, как, впрочем, продолжаются и весьма поучительные попытки односложно определить сущность человека: homo habilis, homo faber, homo sapiens, мыслящий тростник, homo humanus, homo sovieticus, и т.п. Не утихает и амбициозность, сопровождавшая, например, развитие принципа деятельности (или деятельностного подхода, психологической теории деятельности) в России. А на Западе возникла и столь же амбициозно развивается так называемая гуманистическая психология — можно подумать, что до нее вся психология была не-гуманистической (или антигуманистической?!). Равным образом психология, существовавшая до выдвижения принципа деятельности, никак не заслуживает именоваться «не-деятельностной» или «бездеятельностной». Кстати, замечательный российский философ В.Ф. Асмус нашел своего рода пролегомены к деятельностной психологии вовсе не у Маркса, а у М.Ю. Лермонтова. Когнитивная психология берет свое начало в декартовом принципе cogito ergo sum. Строго говоря, первые экспериментальные исследования памяти Г. Эббингауза вполне можно отнести к когнитивной психологии. А в сфере психологии мышления есть множество значительно «более когнитивных» исследований, чем в когнитивной психологии. Дело не в названии а в данности, реальности того факта, что почти четыре десятилетия назад Д. Сперлинг провел замечательные исследования иконической памяти, нашел объяснение ряду парадоксов, давно известных психологам, и это положило начало одному из мощнейших и влиятельных направлений не только психологии, но и науки в целом. Сегодня существует не только когнитивная психология, но когнитивная наука. Что касается названия, то с языком спорить бесполезно: он живет по своим законам, но любое название полезно принимать cum grana sails. В новых научных направлениях и теориях интересно не столько название, даже не используемый концептуальный аппарат, а образуемое или порождаемое ими поле значений и смыслов. Важно, каково соотношение консервативных и динамических знаний, методов, соотношение формального и живого знания. Имеются ли в теории живые метафоры, каждая из которых стоит десятка мертвых понятий. Живое знание и живые метафоры имеются далеко не у всех претендентов на теорию, хотя именно они определяют объяснительный потенциал или зону ее ближайшего развития. Забегая вперед, скажем, что объяснительный потенциал и зона ближайшего развития в когнитивной психологии достаточно велики. При всей интернациональности психологии как таковой, когнитивная психология дает хороший повод для замечания о различиях между американской, европейской и российской наукой. Американцы начинают с фактов, с данности и, проводя тысячи исследований, неспешно идут к концептам и теориям. Европейцы начинают с концептов и теорий и идут к фактам, к данности. Несмотря на взаимно иронические отношения, американцы и европейцы где-то посередине встречаются и в конце концов доводят дело до ума, операционализируют или, как принято было говорить в СССР, «внедряют научные достижения в практику». В России начинают со смысла — действительно приоткрывают его, затем бросают, ссылаясь при этом на непонимание или на «объективные трудности», недостатка в коих эта страна никогда не испытывала. Если этот приоткрытый смысл до Запада доходит (что чаще всего происходит с большой задержкой, которая уменьшатся, когда его привозят на «философском пароходе» или на очередной волне эмиграции), то Запад и доводит его до ума, до дела. Так было, например, с идеей Л.С. Выготского о зоне ближайшего развития и со многими другими идеями Выготского, Лурии, Бахтина, Бернштейна. Впереди у западных ученых еще много открытий. Сегодня, например, у них растет интерес к работам Г.Г. Шпета по психологии, лингвистике, эстетике… Книга Роберта Солсо, перевод которой предлагается русскоязычному читателю, — прекрасный образец американского пути психологической мысли- ясной, как глаза младенца; высокой, как небо; простой, как жизнь; практичной, как всякий американец. Автор дал книге двойную направленность. С одной стороны, она представляет собой увлекательное учебное пособие для студентов, изучающих психологию и ее различные приложения. С другой стороны, в ней содержится анализ широкого спектра проблем и перспектив психологической науки, представляющий большой интерес не только для специалистов-психологов. В переводе на русский язык термин «когнитивный» означает «познавательный». Когнитивная психология — это психология познавательных процессов (ощущения, восприятия, внимания, памяти, мышления). Тем не менее, мы сохранили англоязычное звучание не только потому, что оно уже устоялось, но и по двум другим причинам. Во-первых, выделение познавательных процессов в особую группу психологических явлений признается многими неудовлетворительным, поскольку из дидактического приема оно превратилось в теоретическую догму, мешающую увидеть познавательное содержание и в других (помимо упомянутых) психических актах (например, в предметных исполнительных действиях, в эстетических переживаниях). Во-вторых, в контексте истории американской психологии термин «когнитивный» имеет дополнительный смысл, отсутствующий в европейском значении этого слова. Дело в том, что когнитивная психология в США появилась и развивалась как альтернатива бихевиоризму, господствовавшему в течение десятилетий в американской психологии и базировавшемся при своем зарождении в основном на эмпирических наблюдениях и экспериментах над низшими животными. Ортодоксальный бихевиоризм исключил из своего лексикона категорию психического, ограничившись анализом внешних стимулов и ответных двигательных реакций. Прилагательное «когнитивная» — это вакцина против исключительно поведенческих и рефлексологических трактовок психическиой жизни. Обо всем этом рассказывает Р. Солсо, анализируя истоки «когнитивной революции». Заметим, что никакой революции в нашем понимании этого слова (с ниспровергающей критикой, этичными и неэтичными обвинениями, шумной кампанией, постановлениями ученых советов и прочими административными мерами) у американцев не было. Тихо и мирно работали ученые, не согласные с бихевиоризмом, а в 1967г. появилась книга У. Найссера «Когнитивная психология», давшая название новому направлению психологической мысли. Так что бихевиоризм — с прибавкой нео- или без нее — не умер и периодически, но уже наравне с другими течениями, дает о себе знать. При анализе исторических условий, подготовивших возникновение когнитивной психологии, обычно остается в тени тот факт, что этому предшествовало интенсивное развертывание работ по измерению времени реакции человека, когда он в ответ на поступающие сигналы должен как можно скорее нажать на соответствующую кнопку. Такие измерения проводились давно, еще в лабораториях В. Вундта. Но сейчас они приобрели иной смысл. Простая экспериментальная парадигма с измерением времени реакции оказалась весьма плодотворной моделью одного из видов операторской деятельности при управлении автоматизированными системами. Поэтому в финансировании этих работ не было никаких проблем, и они буквально заполонили огромное психологическое пространство США. Ситуация с измерением времени реакции позволяет анализировать сложные процессы, происходящие в высших инстанциях головного мозга (своего рода «центрального процессора») при «переключении» сенсорных сигналов на моторные команды, управляющие двигательным ответом. Мы не случайно поставили кавычки: о переключении здесь можно говорить лишь в самом абстрактном смысле, не вникая в детали этого процесса. В действительности же дело обстоит гораздо сложнее, и это было блестяще продемонстрировано в работах Ф. Дондерса, П. Фиттса, У. Хика, Д. Хаймена, Р. Эффрона и многих других авторов. При быстром реагировании действие человека, начиная от восприятия входного сигнала и кончая двигательным ответом на выходе, длится несколько десятых или даже тысячных долей секунды. А то, что при этом происходит в «центральном процессоре», описывается на нескольких страницах текста. Объективность анализа обеспечивалась применением элементов теории связи, в частности, меры энтропии по Шеннону, для оценки количества информации, содержащейся в последовательности сигналов. Точность измерений и разнообразие ситуаций создавалось благодаря применению электронных устройств и элементов вычислительной техники. Помимо ряда ставших уже классическими законов, устанавливающих связь между количеством передаваемой информации и временем реагирования, были обнаружены фундаментальные факты, свидетельствующие о существенном влиянии субъективных факторов на работу «центрального процессора». Речь идет не только об ожидании сигнала, установках и функциональных состояниях человека, но и о его сложной работе по извлечению «скрытой» информации, содержащейся в последовательности событий. В контексте этих работ появился термин «субъективная вероятность», а термины «условная» и «безусловная» вероятности приобрели дополнительный психологически смысл. Важнейшим психологическим фактором оказалась «значимость» входного сигнала, накладывающая существенные ограничения на действие законов передачи информации по «каналам связи» в живых системах. На фоне огромного экспериментального материала по измерениям времени реакций и его разносторонней интерпретации, отражающей различные, а иногда и противоположные точки зрения не только психологов, но и инженеров (достаточно вспомнить длительную дискуссию об одноканальности человека-оператора), бихевиористский постулат о прямой и непосредственной связи между стимулом и реакцией потерял всякую привлекательность. Напротив, весьма удачный вначале опыт применения методов теории информации к анализу субъективных явлений привлек внимание многих американских психологов к категории и реальности психического. Нельзя обойти еще одно незаслуженно забытое обстоятельство, предшествовавшее возникновению когнитивной психологии и так или иначе повлиявшее на формирование ее «внешнего облика». Действительно, характерной чертой научного продукта когнитивистов являются его зримые и строгие очертания в виде геометрических фигур, или моделей. Они необычайно красивы (полистайте книгу Р. Солсо), а если прочитать сопровождающие их комментарии, то и весьма убедительны. Они всегда влекут вас куда-то дальше, в глубины моря’ науки, потому что почти в каждой модели есть еще мало- или вовсе неизученный элемент, в котором заключена «главная тайна». Эти модели состоят из блоков (у Р. Солсо часто встречается выражение «ящики в голове»), каждый из которых выполняет строго определенную функцию. Связи между блоками обозначают путь прохождения информации от входа до выхода модели. Представление работы некоторого механизма или функционального устройства (не обязательно реального, но и гипотетического) в виде такой модели было заимствовано когнитивистами у инженеров, в частности, из хорошо развитой в то время теории и практики систем автоматического регулирования, или следящих систем. То, что инженеры называли блок-схемами, когнитивисты назвали моделями, часто (и не без оснований) сопровождая их прилагательным «гипотетическая». Но первый опыт применения методов теории автоматического регулирования к анализу деятельности человека был получен еще до оформления когнитивной психологии в самостоятельное направление, почти одновременно с работами по измерению времени реакций. Речь идет о деятельности человека-оператора полуавтоматических следящих систем. Человек был включен в систему, для анализа которой применялся хорошо отработанный математический аппарат, в том числе и геометрическое моделирование. Казалось вполне естественным использовать этот аппарат и применительно к человеческому звену, для анализа работы которого в этих условиях вообще не было никакого аппарата, совместимого с математическими моделями. В блестящих работах Д. Адамса и Поултона, посвященных деятельности человека-оператора в следящих системах, решались чисто психологические задачи, не имевшие строго математического оформления (это, конечно, не относится к методам измерения объективных результатов деятельности, математическое оснащение которых было очень внушительным). К заполнению вакуума первыми приступили инженеры Е. Крендел и Д. Мак-Рур. Разложив двигательный акт на ряд операций с четко определенными параметрами (число операций и количество параметров продолжают увеличиваться и до сих пор), они показали, как можно вычислять передаточные функции человека-оператора при различных условиях слежения. (Несколько позже метод передаточных функций был впервые применен Кэмпбеллом и Робсоном к анализу зрительного восприятия.) Модели человека-оператора росли, как грибы после дождя. Статьями о слежении были наводнены почти все психологические журналы. Появился даже специальный журнал Perseptual and motor skills (Перцептивные и двигательные навыки), наполовину (как следует из его названия) посвященный этой тематике. Человек-оператор изображался в виде блок-схемы (с многочисленными вариантами для каждого конкретного случая), аналогичной типовой блок-схеме следящей системы. Многие инженеры, едва услышав о существовании человека, начинали строить его модели. Когнитивисты заимствовали лишь геометрический метод представления своих знаний, оставив в стороне упражнения с передаточными функциями. Для исследования поведения следящей системы применяется набор стандартных сигналов. Среди них наиболее распространенными являются синусоидальные колебания и короткие импульсы (одиночные или последовательные). Такие же сигналы (имеется в виду только их форма) применяются и в экспериментальной психологии. Аналогом прямоугольного импульса является короткая экспозиция тестового изображения, предъявляемого наблюдателю с помощью тахистоскопа (Р. Солсо дает подробное описание техники тахистоскопии). Ранее тахистоскоп применялся в основном в исследованиях зрительного восприятия. С развитием электронной техники и особенно компьютерной технологии возможности манипулировать характером предъявляемых изображений и их временной динамикой значительно расширились. Это позволило применять метод тахистоскопии в исследованиях кратковременной памяти, мышления, внимания — главных вотчинах когнитивной психологии. Появление новой техники создало для человека новую зрительную среду, дало новый материал для его интеллектуальной деятельности,причем все это поддавалось количественной оценке и точному манипулированию. Существенно изменился и временной масштаб как реальной трудовой деятельности человека, так и экспериментальных процедур, применявшихся для ее исследования. Нужно было быстрее и больше воспринимать, быстрее думать, быстрее принимать решения и быстрее реагировать ответными действиями. Видимо, поэтому стихия когнитивистов — миллисекундный диапазон времени. Уже измерения времени реакции показали, что в коротком мгновении открывается бесконечность. Первые же эксперименты, с которых началась когнитивная психология, еще больше подтвердили это. Казалось, что в небольшом кванте времени сосредоточены все интеллектуальные ресурсы человека. Да и сам интеллект переместился со своего традиционного местопребывания в головном мозге ближе к периферии (см. у Р. Солсо о сенсорных регистрах, иконической памяти). Нужно прямо сказать, что к первым успехам когнитивных психологов у европейских, особенно советских психологов, привыкшим к длительным, часто изматывающим экспериментальным процедурам, отношение было весьма недоверчивым и скептическим. Звучали упреки в чрезмерной аналитичности, механицизме и редукционизме. Основным недостатком информационного подхода (главного метода когнитивистов) считался принцип последовательной обработки информации, хотя этот упрек следует скорее отнести к используемому аппарату анализа, чем к его конечным целям. Тем не менее, на психологическом факультете Московского университета нашлись энтузиасты, которые не только подхватили новое направление, но и значительно расширили область его существования (см., например, работы В.П. Зинченко совместно с сотрудниками кафедры инженерной психологии Г.Г. Вучетич, Н.Д. Гордеевой, А.Б. Леоновой А.И. Назаровым, С.К. Сергиенко, Ю.К. Стрелковым, Г.Н. Солнцевой и др.). Сейчас стало очевидным, что главным достижением когнитивной психологии была разработка экспериментальных методов исследования микроструктуры и микродинамики психических процессов, без знания которой любой вариант макроструктуры психического выглядит спекулятивно и неубедительно. Когнитивная психология перестала быть чисто американским явлением. Ее идеи и методы распространяются по всему миру и, взаимодействуя с другими национальными традициями, дают новые всходы. Так, микроструктурный и микродинамический анализ действия, разрабатываемый в нашей стране, явился результатом симбиоза физиологии активности, деятельностной и когнитивной парадигм при изучении двигательных навыков. Благодаря этому микро- и макроструктура действия стали рассматриваться не как отдельные сущности, исследование которых требует принципиальной разных и несовместимых подходов, но как атрибуты единого целого, образующего суть интрапсихического. Когнитивная психология видоизменяется и развивается под влиянием европейских идей. В данной книге, пожалуй, впервые в контексте когнитивной психологии представлено изложение основных положений теорий Ж. Пиаже и Л.С. Выготского и намечена их связь с когнитивной методологией. (Конечно, и вне этого контекста названные теории широко известны американским психологам.) В книге У. Найссера «Познание и реальность» содержится критический анализ состояния когнитивной психологии и намечены ее перспективы, во многом созвучные деятельностному подходу. Конечно, во встречном движении американских и европейских традиций не все просто и гладко. Расширение предметной области когнитивной психологии (она уже вышла на проблемы искусственного интеллекта) рано или поздно приведет к вопросу об адекватности информационного подхода для изучения взаимодействия микро- и макроструктур. По-видимому, здесь следует говорить не столько о неприменимости информационного подхода вообще, сколько о границах его действия (полномочиях) на территории психического. В когнитивных моделях предполагается непрерывность информационных преобразований от входа до выхода системы, подобно тому, как это имеет место в технике: последовательно проходя через различные блоки, электрический сигнал меняет свои параметры, приобретая на выходе требуемый вид. Здесь все очень просто: блоки системы общаются друг с другом на одном языке — языке электрических сигналов. Но электрические сигналы — это не язык движений, точно также как не язык мышления, внимания, эмоций. В различных подсистемах интеллекта функционируют разные языки. Этот немаловажный факт нашел свое отражение лишь в одной модели, предложенной Н.А. Бернштейном, — модели сервомеханизма двигательного акта. В ней есть специальный блок перешифровки сенсорных коррекций в мышечные команды. А это и есть аналог перевода информации с одного языка на другой. Н.А. Бернштейн прямо и с небезосновательной осторожностью говорил о том, что сейчас (это было в начале 60-х) ничего нельзя сказать о работе блока перешифровки, отложив это решение на будущее. Похоже, однако, что будущее забыло об этом. Не потому ли, что его жители перестали быть полиглотами даже в своем собственном мышлении? Не поддается рациональному объяснению нынешний восторг ученого сообщества (не только психологического) по поводу давным-давно установленного факта асимметрии левого и правого полушарий мозга. Но ведь у человека, помимо слов и образов, существуют языки движений, установок, действий, жестов, знаков, символов, метафор, глубинных семантических структур; существуют и метаязыки смыслов. Могут возразить: разве в нервной системе есть другой способ передачи информации, кроме электрических сигналов? Или: разве преобразование информации нельзя рассматривать как перевод с одного языка на другой? Что касается первого вопроса, то согласно современным нейрофизиологическим данным, судьба электрического импульса, передаваемого по нерву, зависит от состояния поля, в котором находится принимающая этот импульс нервная клетка, а само поле создается активностью клеточных ансамблей, имеющих самые разнообразные конфигурации и выполняющих такие же разные функции. Существуют и нейрогуморальные пути циркуляции информации по организму. Так что ни нервный импульс, ни последовательность импульсов нельзя считать единственными носителями информации в центральной нервной системе. Но это ответ для инженеров, интересующихся устройством «человеческой машины». Сторонники информационного подхода с самого начала оговаривают (с такой оговоркой мы встречаемся и в книге Р. Солсо), что их модели — это не нервные образования, что блоки — это не нервные механизмы, а связи между блоками — это не нервные проводящие пути. Их возражение скорее будет похоже на второй из поставленных вопросов. И на него следует ответить отрицательно Перевод с одного языка на другой не создает принципиально новой информации. Напротив, его задача состоит в максимально полной и точной передаче содержания текста оригинала. А для этого нужно отвлечься от информации (конкретного звучания или написания слов) и перейти к системе значений и смыслов. Здесь мы имеем не непосредственный переход от одного вида информации к другому (то есть собственно перекодирование), а опосредствованный многообразными действиями переход от информации к значениям и смыслам, а от них — снова к информации, но уже в ином виде. Проще говоря, смысл, конечно, укоренен в бытии, но это не перевод бытия на язык смысла, а извлечение, экстрагирование смысла из бытия — если он в нем имеется. Таким образом, в информационном потоке имеет место разрыв, «зазор», заполненный значениями и смыслами, причем последние выступают в качестве медиаторов информационных переходов. О преобразованиях информации здесь можно говорить лишь очень абстрактно, забывая или (что бывает чаще) не зная о самом главном — процессе оперирования значениями и смыслами. Включение в когнитивные модели операторов значений и смыслов, в том числе означения смыслов и осмысления значений, — дело будущего. Инженеры только недавно столкнулись с проблемами семантических преобразований в связи с созданием квазиинтеллектуальных систем. И здесь психологи оказались ненамного впереди, зная, чего делать не следует, но не зная, как сделать то, что нужно делать Дело в том, что триада познания, состоящая из взаимодействия трех составляющих — приобретения, структурирования и оперирования знаниями, — исследована в психологии только частично. Мы многое знаем о формировании отдельных понятий и умственных действий, о формировании зрительных образов, о психологической структуре деятельности и действия, но почти ничего не знаем о структуре и оперировании знаниями в когнитивных полях, в полях значений, смыслов, метафор, не редуцируемых к понятиям. Вакуум заполняется старыми формально-логическими категориями, модифицированными до неузнаваемости новыми названиями. Кластерная модель, сетевая модель, пропозициональные сети, скрипты и процедуры, ассоциативные модели -таковы разновидности моделей семантической организации, подробно описанные в книге Р. Солсо. Они могут показаться новыми и оригинальными только для тех, кто не знаком с основами формальной логики, кто ничего не слышал о давних дискуссиях по поводу проблемы соотношения логического и психологического в мышлении человека. Заметим, что обращение к психологической проблематике при создании квазиинтеллектуальных систем необходимо не для того, чтобы строить искусственные копии или даже аналоги естественного интеллекта, а чтобы не повторять в дорогостоящих и обманчиво заманчивых разработках ошибок прошлого. У естественного и искусственного интеллекта есть только одна общая граница — проблемы триады познания. Решение этих проблем в технике и в гуманитарных науках будет разным, и оно не может быть одинаковым в силу различия материальных носителей того и другого. Из этой естественной неизбежности различий возникает производная (а не отдельная или самостоятельная!) проблема взаимодействия между человеком и техникой, и уже не в ее традиционном философском аспекте (как, например, у Н.А. Бердяева), а в новом аспекте ее конкретных, технических решений. Здесь открывается новое поле деятельности для эргономики, уже накопившей опыт решения таких проблем. Еще одно соображение по поводу когнитивных моделей, имеющее принципиально важное значение, но отсутствующее в работе Р. Солсо. В этих моделях нет источников самодвижения системы субъективного опыта. Они построены на постулате воздействия внешнего стимула на сенсорные регистры (своего рода носители восприятия). Далее, по выражению У. Найссера, следуют преобразования информации, потом еще больше преобразований информации и т.д. Модель мертва, пока нет внешнего стимула. Но это шаг назад даже по сравнению с простейшими техническими устройствами. В рамках такой пассивно-отражательной парадигмы остаются необъяснимыми переходы от одной формы представления знания к другой в системе субъективного опыта, движущие силы развития самой этой системы. Чаще всего эти вопросы остаются за рамками исследования когнитивных процессов. Недостаток пассивно-отражательной парадигмы состоит в том, что в ней от системы субъективного опыта нет путей к двум другим не менее важным в человеческой жизни системам — к системе сознания и к системе деятельности (определение сознания в терминологическом словаре Р. Солсо вообще не выдерживает никакой критики, а о влиянии деятельности впервые упоминается им при изложении концепции Л.С. Выготского). Между тем, действие — это по природе своей открытая система, открытая не только для воздействия среды на организм, но и организма на среду. Эта система, которая находится в постоянном движении и поэтому никогда не может быть тождественна самой себе. Взаимодействие между организмом и средой (даже информационное) не может происходить вне действия. Именно в нем формируется система предметно наполненных значений и смыслов, которая затем отражается в сознании индивида и конституирует весь его субъективный мир, но не в виде мертвого содержимого памяти, извлекаемого по внешнему запросу (как в компьютере), а в виде образа мира (в смысле А.Н.Леонтьева), накопившего в себе кинетическую энергию формирующего его действия. Потенциальная энергия образа (эйдетическая энергия или энтелехия) способна к спонтанному излучению и переходит в кинетическую энергию нового действия. В этом постоянном энергетическом обмене — источник самодвижения, саморазвития живого организма, без которого никакая внешняя среда не способна вывести его из состояния духовной смерти, безразличия и пустоты. Духовная жизнь начинается не с обмена информацией, а с началом познавательного и одновременно страстного, аффективного, волевого действия, которое в конце концов ведет к «умному деланию» (не только в теологическом смысле). Когда когнитивная психология научится все это учитывать и исследовать, она станет просто Психологией — наукой о душе, к чему медленно но верно идут сколько-нибудь уважающие себя направления психологической науки. Ведь слово Психология самодотстаточно, оно исчерпывающим образом характеризует нашу науку. Любые прилагательные к этому слову свидетельствуют о частичности научных направлений, тех или иных теорий или о скромности притязаний их авторов (правда, слишком многие из них не подозревают о последней). Развитие когнитивной психологии началось с уже упомянутого исследования иконической памяти Дж. Сперлингом. Несмотря на длительные и не оконченные до сего времени споры о механизмах «иконы», сам факт ее существования не вызывает сомнения. Методический прием частичного воспроизведения по послестимульной инструкции показал, что объем хранения в три-четыре раза превышает объем воспроизведения, по которому в течение более столетия судили об объеме восприятия, внимания, кратковременной памяти. Исследование Сперлинга — это не проектирование некоторой новой функции (новообразования, артефакта, артеакта и т.д.), как это было, например, в исследовании А.Н. Леонтьева и А.В. Запорожца по формированию у испытуемых способности к цветоразличению кожей ладони. Это — выявление ранее неизвестных возможностей нашей памяти. Аналогичным образом, обнаружена скорость сканирования буквенного и цифрового материала, равная 100-120 символов в секунду. Далее мы можем долго дискутировать, сканирование ли это или фильтрация, но факт остается фактом. Он легко повторим, хотя обывателю кажется, что это паранормальные явления. Действительно, трудно признать, что наличие сенсорного регистра, иконической памяти — это великий мнемонист Шерешевский (описанный А.Р. Лурия), сидящий внутри каждого из нас. Но эта абсолютная память, к счастью для нас характеризуется меньшим, чем у него, временем хранения. И таких фактов за стравнительно короткий срок получено множество. Без их учета и объяснения не может существовать и развиваться далее общая и экспериментальная психология в их привычном понимании. Главнейшим достижением когнитивной психологии является создание своего рода зондов, с помощью которых возможно прощупывание не данных наблюдению и самонаблюдению внутренних форм психической деятельности. После такого прощупывания строятся гипотезы о внутреннем образе ее структуры или модели когнитивных актов, которые затем вновь проверяются, а затем строятся новые модели. Экспериментирование в когнитивной психологии приобрело «индустриальный» характер. Осознанно или неосознанно, но когнитивная психология пошла не по пути микроскопии неподвижных пространственных архитектур, а по пути микроскопии времени, микроскопии «хронотопа» (именно так А.А. Ухтомский охарактеризовал в 1927 г первые достижения Н.А. Бернштейна в области биомеханики движений, сравнив их с достижениями Левенгука и Мальпиги). Таким образом, когнитивная психологи уже вошла в тело психологии, и никакое другое психологическое направление не может игнорировать ее достижения. Иное дело — объяснительные схемы, которые в психологической науке всегда недостаточны. Сказанное ни в коем случае не следует воспринимать как критику когнитивной психологии или автора одноименной книги. Скорее, нам следует высказать удовлетворение (или комплимент) по поводу того, что Р. Солсо многократно подчеркивает гипотетический, даже метафорический характер моделей, предлагаемых когнитивными психологами. Это вызывает уважение к их авторам, и модели, модели, модели… начинают восприниматься с большим доверием, чем слова, слова, слова… И не только потому, что постепенно происходит как обмен, так и взаимообогащение когнитивных и компьютерных метафор. Происходит также приращение психологического знания. Поэтому сказанное в этом вступительном очерке есть упреждение проблем, с которыми когнитивная психология (и психология в целом) столкнется в недалеком будущем, и воспоминания о тех заветах, которые нам оставили наши незабвенные учителя.

В.П. Зинченко А.И. Назаров

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

Двадцать лет назад я впервые приехал в Россию из Хельсинки и по пути в Петербург (тогда Ленинград) и Москву остановился позавтракать в Выборге. Поскольку я давно уже переварил эту еду, мне запомнились размышления о судьбе, которая меня ждала: я довольно слабо представлял себе, куда приведет меня эта экскурсия и сколько продлится мое путешествие. Конечно, я не думал, что книга по когнитивной психологии, которая тогда только планировалась, однажды будет переведена на русский язык.

Вернулся я в Россию в 1981 году в рамках программы Фулбрайта и преподавал когнитивную психологию в Московском Государственном университете. К этому времени вышло Первое издание «Когнитивной психологии». Это издание я использовал у себя в классе и небольшое количество экземпляров этой книги было распространено в (тогда) Советском Союзе. Я помню не один случай, когда по приезде в отдаленный городок кто-то протягивал мне экземпляр «Когнитивной психологии» и просил оставить автограф на «драгоценной» книге. В каждом таком случае именно я удостаивался чести гораздо больше, чем счастливый обладатель книги. Пребывание в Москве оказалось в то время для меня очень интересным и принесло огромное удовлетворение, так как я своими глазами увидел, какова жизнь в России. Я жил в Главном здании университета на Ленинских Горах, катался на метро, ел и пил с московскими студентами и своими коллегами, навещал русские квартиры и дачи, ходил в театр и в оперу, совершал долгие прогулки по паркам и улицам многих городов и стоял в длинных очередях, чтобы купить все, что нужно для существования в этой чарующей метрополии. Мне также удалось познакомиться с русской культурой, литературой, музыкой, общественной жизнью, политикой, наукой и психологией с позиции коренных россиян. Иногда, мне кажется даже удавалось поймать мимолетный взгляд загадочной «русской души». Этот период странствий был заполнен поездками в очаровательные города и деревни, где меня всегда встречали благосклонно, если не без некоторого любопытства, щедрые и заботливые коллеги и новые друзья. Я часто думаю о том, где эти друзья и коллеги сейчас, и как мои лекции и статьи повлияли на их жизнь. Они, конечно же, повлияли на меня и на то, как я видел и начинал понимать жизнь, культуру и науку России.

На следующий год, после окончания своих преподавательских обязанностей в МГУ, меня снова пригласили в Москву в Академию наук, и я провел около полугода в Институте Психологии — «ломовском» институте, как его называли. Здесь я снова получил возможность узнать Россию из первых рук и создать новый круг друзей и коллег. Мой энтузиазм к распространению слова когнитивной науки в вашей стране оставался неукротимым более двух десятилетий, а когда запросили права на перевод моей книги «Когнитивная психология» на русский, моему энтузиазму к этому проекту не было предела. В руках большинства грамотных людей на этой планете такая книга может сделать столько, сколько я не успел бы совершить и за десяток своих жизней. Это было осуществление мечты.

Я выражаю мою искреннюю благодарность тем кто работал над этим переводом. Мне хочется отметить блестящую работу Н.Ю. Спомиора из Российской Академии Образования по переводу книги, а также высокопрофессиональную работу профессора В.П. Зинченко и д-ра А.И. Назарова.

Часто автор обращается к неизвестной аудитории и может только представлять себе, кто его читатели, и при каких обстоятельствах читается его книга. Особенно это касается переводных работ, публикуемых в другой стране. Вскоре я надеюсь снова посетить Россию и встретиться лицом к лицу с некоторыми из тех, кто будет ее читать. И нашему диалогу уже не будут препятствовать политические барьеры, время и расстояние, мешавшие двустороннему общению в прошлом. Итак, я приглашаю вас писать, сообщая свои отзывы, будь они положительные или отрицательные, а также обстоятельства, при которых вы читаете эту книгу.

Я благодарен вам за то, что вы позволили мне войти в храм вашего разума и надеюсь, что эта книга станет для нас еще одним шагом на долгом и тернистом пути к международной гармонии, мудрости разума и личному просветлению.

Роберт Л. Солсо

Отделение Психологии

Университет Невада, Рено

Рено, NV 89557 США

E-mail: [email protected]

Мы не можем предоставить возможность скачать книгу в электронном виде.

Информируем Вас, что часть полнотекстовой литературы по психолого-педагогической тематике содержится в электронной библиотеке МГППУ по адресу http://psychlib.ru . В случае, если публикация находится в открытом доступе, то регистрация не требуется. Часть книг, статей, методических пособий, диссертаций будут доступны после регистрации на сайте библиотеки.

Электронные версии произведений предназначены для использования в образовательных и научных целях.

Когнитивная психология изучает познавательные процессы человеческого сознания. До 1950-х годов в психологической науке доминировал бихевиоризм , но в последующие два десятилетия ученые постепенно перешли от наблюдения за поведением людей к исследованию психических процессов, таких как восприятие, память, мышление и воображение.

Понимание того, что на самом деле происходит в твоей голове

Психологи, начиная со второй половины 20 века, сфокусировались на таких аспектах познавательной деятельности, как внимание, решение задач (или проблем) и принятие решений, речь. Когнитивная психология отличается от психоанализа тем, что в ней для объяснения психических процессов используются научные методы исследования, а не субъективное восприятие психоаналитика.

Период 1950-1970-х годов часто называют когнитивной революцией, потому что именно в это время были созданы исследовательские методики и научные модели обработки данных. Впервые этот термин ввел в лексикон американский психолог Ульрих Найссер в вышедшей в 1967 году книге «Когнитивная психология».

Две базовые предпосылки когнитивной психологии

Отдельные составляющие психических процессов можно выявить и понять с помощью научных методов. Внутренние процессы психики могут быть описаны посредством алгоритмов или правил, применяемых в моделях обработки информации.

Внимание

В когнитивной психологии основное внимание уделяется тому, как мозг обрабатывает и анализирует конкретные стимулы, поступающие из окружающей среды. Например, читая книгу, вы испытываете множество разных ощущений: чувствуете вес книги в руке; слышите звук голоса человека, разговаривающего рядом с вами по телефону; ощущаете, что сидите на стуле; видите деревья за окном; в голове мелькают воспоминания о недавнем разговоре и многое другое. Когнитивные психологи изучают способность человека испытывать все эти чувства и при этом фокусироваться на какой-то конкретной задаче.

Свойства внимания

• Концентрированность
  — степень сосредоточенности сознания на конкретном объекте. Внимание человека может очень ненадолго привлечь звуковой, тактильный или зрительный раздражитель, например звонок телефона или другое внезапное событие, но затем он возвращается к выполняемой в настоящий момент задаче или больше не обращает внимания на действие этого стимула.
• Устойчивость
  — способность на протяжении относительно длительного периода времени концентрировать внимание на выполнении задачи. Например, моющий посуду человек с устойчивым вниманием будет делать это до тех пор, пока не вымоет последнюю тарелку. Но если он утратит фокус, то может бросить дело на полпути и заняться чем-то другим. По мнению ученых, большинство взрослых людей и подростков не способны концентрироваться на одной задаче дольше двадцати минут — как правило, они постоянно отвлекаются, а потом снова возвращаются к делу. Такая особенность внимания не позволяет им концентрироваться на довольно продолжительных видах деятельности, например просмотре фильма.
• Распределенность
  — способность распределять внимание сразу на несколько объектов. Это свойство влияет на объем обрабатываемой мозгом информации и имеет определенный предел.
• Избирательность
  — способность концентрироваться на существенной информации и одновременно отфильтровывать неважную. Например, на шумной вечеринке человек способен поддерживать беседу с одним или несколькими собеседниками несмотря на то, что его органы чувств бомбардирует множество сенсорных раздражителей.

Слепота невнимания и эксперимент с невидимой гориллой

Феномен слепоты невнимания, или перцептивной слепоты, наглядно показывает, что происходит при перегрузке мозга ощущениями. Суть его состоит в том, что человек часто не замечает очевидного, даже если оно находится прямо у него перед глазами. Таким видом слепо — ты время от времени страдают все, так как замечать все визуальные стимулы просто невозможно.

Существование данного феномена подтверждает один известный эксперимент, проведенный американским исследователем Дэниелом Саймонсом. Его участникам показывали короткое видео, в котором две группы людей (одни в белых футболках, другие в черных) перебрасывались баскетбольными мячами, и просили подсчитать, сколько бросков сделала одна из команд. Пока две группы перебрасывались мячами, в центре спортзала появлялся человек в костюме гориллы. Он стучал кулаками по груди и преспокойно удалялся из поля зрения. После просмотра испытуемых спрашивали, заметили ли они что-нибудь необычное, и около 50 процентов людей отвечали отрицательно. Опыт весьма убедительно доказывает, что то, что попадает в поле нашего зрения, в значительной мере зависит от внимания.

Решение задач

В когнитивной психологии задача определяется как некая трудность, неопределенность или сомнение, которая разрешается в ходе процесса мышления. Решение задачи включает в себя ее изучение, анализ и выработку оптимального варианта реакции; главная его цель — преодолеть препятствие и сделать наилучший выбор из всех возможных.

Алгоритм решения задач

По мнению исследователей, успешнее всего задача решается при использовании определенной последовательности в ходе процесса мышления. Но, несмотря на это, иногда очередность действий нарушается — например, происходит перескакивание через несколько этапов либо многократное (столько раз, сколько требуется для достижения желаемого результата) возвращение к одному этапу. Перечислим эти этапы:

1. Распознание задачи. На первом этапе признается необходимость решения задачи. Казалось бы, это довольно просто, однако неверная идентификация источника проблемы приводит к ряду неэффективных, а возможно, и тщетных попыток решить задачу.

2. Определение задачи и оценка имеющихся ресурсов. Чтобы решить задачу, сначала ей нужно дать четкое и исчерпывающее определение. Также стоит оценить имеющиеся под рукой инструменты.

3. Выработка стратегии. Здесь все зависит от условий задачи и уникального опыта человека.

4. Организация информации для решения задачи. На данном этапе происходят организация всей доступной информации и подготовка к выработке подходящего решения.

5. Распределение и использование интеллектуальных и физических ресурсов. В зависимости от значимости задачи ее решение может потребовать затрат определенных ресурсов: денег, времени и прочих. Если задача не слишком важная, выделять для ее решения значительные и ценные ресурсы, скорее всего, нецелесообразно.

6. Отслеживание прогресса. При отсутствии прогресса в решении задачи приходится переосмыслить первоначально выбранный подход и выбирать другую стратегию.

7. Оценка результата. Ради уверенности в том, что выбранное решение обеспечит наилучший результат из всех возможных, необходимо оценивать достигнутое, как, например, в случае с оценкой рабочим выхода продукции за рабочую смену или проверкой учеником правильности полученного ответа с приведенным в конце учебника.

Когнитивные стратегии для решения задач

Задачи бывают хорошо и плохо структурированные. Для задач первого типа характерны четкие цели и предельно ясные пути решения, препятствия, которые легко идентифицировать на основе имеющейся в распоряжении информации. Для решения плохо структурированных задач нет простых способов или формул. Чтобы определить, понять и решить такие задачи, необходимо провести специальное расследование.

Поскольку плохо структурированные задачи невозможно решить по простой формуле, нужно собрать и проанализировать достаточно большое количество информации. Тем не менее в подобного рода задачах часто бывает легко выделить хорошо структурированные более мелкие задачи. Для решения стоящей проблемы может потребоваться комбинация разных стратегий. Исследователи выявили более пятидесяти различных стратегий для решения задач. Перечислим наиболее распространенные:

• «Мозговой штурм

  ». Составляется список всех предложенных вариантов без предварительной оценки, а затем каждый анализируется и выбирается один — наиболее перспективный.

• Аналогия представляет собой использование варианта, эффективность которого доказана при решении похожих проблем.
• Разбиение на части. Сложная, большая задача делится на ряд более простых и менее трудных.
• Проверка гипотезы. Исходя из имеющихся данных вырабатывает — ся гипотеза и собирается дополнительная информация с целью проверки гипотезы.
• Метод проб и ошибок. Опробуются случайные решения до тех пор, пока не будет найдено нужное.
• Исследование представляет собой адаптацию и применение существующих идей, выработанных ранее для решения похожих проблем.
• Анализ средств и цели. В каждой итерации решения задачи совершаются оптимальные действия, позволяющие приблизиться к конечной цели.

Память

В когнитивной психологии под памятью понимают психический процесс приобретения, хранения, удержания и воспроизведения информации. Механизм памяти представляет собой три взаимосвязанных процесса: кодирование, хранение и воспроизведение информации*.

Для создания нового воспоминания информацию первым делом нужно закодировать, преобразовав ее в практичную, пригодную к использованию форму. Запомненные данные сохраняются в памяти, чтобы их можно было использовать позже. Большинство сведений хранятся в памяти без участия сознания до тех пор, пока они нам не понадобятся. Когда возникает потребность в какой-либо информации, она извлекается из памяти и переносится в зону сознания.

Лучше разобраться в механизме памяти вам поможет рисунок, изображенный ниже.

По времени сохранения информации различают три вида памяти.

1. Сенсорная память
— самый первый этап. Сенсорная информация, поступающая из окружающей среды через органы чувств в форме точного отпечатка, сохраняется очень короткий период времени. Согласно исследованиям, звуковые данные хранятся три-четыре секунды, а зрительные — не дольше половины секунды **. Поскольку количество информации может быть избыточным, определяется и используется только существенная ее часть.

2. Кратковременная память.
Этот вид памяти также называют оперативной памятью. Здесь информация хранится в течение нескольких минут (благодаря концентрации внимания на сенсорных стимулах), после чего она обычно быстро забывается, а при многократном воспроизведении поступает на длительное хранение.

3. Долговременная память.
Этот вид памяти постоянно хранит информацию. Хранящимися в ней данными человек не пользуется постоянно, но в случае необходимости они могут быть извлечены и воспроизведены. Одни сведения извлекаются быстро и без труда, к другим получить доступ намного труднее.

Разница между кратковременной и долговременной памятью

Разницу между кратковременной и долговременной памятью легко понять, если подумать о том, как происходит воспроизведение воспоминаний. например, кратковременные воспоминания хранятся и извлекаются из памяти в последовательном порядке и по большей мере относятся к сенсорным. Иными словами, если вас попросят назвать шестое слово из только что перечисленного списка, вам придется перечислить в уме слова в том порядке, в каком вы их слышали, чтобы вспомнить. А в долговременной памяти информация хранится и воспроизводится на основе смысла и ассоциаций.

Как организована память

Мы способны извлекать воспоминания из долговременной памяти и использовать запомнившуюся информацию при взаимодействии с другими людьми, принятии решений и решении проблем. По сей день остается загадкой, как именно организована информация, однако ученые уже выяснили, что воспоминания объединяются в группы в результате кластеризации. В ходе этого процесса данные делятся на категории, благодаря чему намного проще запоминаются. Посмотрите, например, на следующую группу слов:

• Зеленый
• Земляника
• Голубой
• Банан
• Персик
• Оранжевый
• Диван

Теперь, не подглядывая, попробуйте записать слова из списка. Ваша память наверняка сгруппирует их в три разные категории: цвет, фрукты и мебель.

Если что-то вертится на языке…

Современные исследования позволяют предположить, что чем больше времени вы сосредоточенно тратите на то, чтобы вспомнить, что вы только что хотели сказать, тем менее вероятно, что вам это удастся, и более вероятно, что это же слово еще раз выскользнет у вас из головы в будущем.

Память играет в человеческой жизни чрезвычайно важную роль. Жизненный опыт и отношение к окружающему миру в огромной мере зависят от нашей памяти — как кратковременной, так и долговременной. К сожалению, несмотря на то что сегодня наука далеко продвинулись в понимании этой темы, истинная природа памяти по- прежнему остается для нас загадкой.

* Российская психология выделяет четыре процесса памяти: запоминание, хранение, воспроизведение и забывание. Прим. ред.
** В психологической литературе чаще встречаются другие оценки. Так, длительность визуальной сенсорной памяти обычно оценивают не более чем в 100 мс. Прим. ред.

Позднее, в 1965 году Во и Норман предложили новую версию этой же модели и оказалось, что она во многом приемлема. Она понятна, она может служить источником гипотез и предсказаний,- но она также слишком упрощена. Можно ли с ее помощью описать все процессы человеческой памяти? Едва ли; и развитие более сложных моделей было неизбежно. Измененный и дополненный вариант модели Во и Нормана показан на Рис. 2. Заметим, что в нее была добавлена новая система хранения и несколько новых путей информации. Но даже эта модель является неполной и требует расширения.

За последнее десятилетие построение когнитивных моделей стало излюбленным времяпрепровождением психологов, и некоторые из их творений поистине великолепны. Обычно проблема излишне простых моделей решается добавлением еще одного «блока», еще одного информационного пути, еще одной системы хранения, еще одного элемента, который стоит проверить и проанализировать. Подобные творческие усилия выглядят вполне оправданными в свете того, что мы сейчас знаем о богатстве когнитивной системы человека.

Теперь вы можете сделать вывод, что изобретение моделей в когнитивной психологии вышло из-под контроля подобно ученику волшебника. Это не совсем верно, ибо это настолько обширная задача — т.е. анализ того, как информация обнаруживается, представляется, преобразуется в знания, и как эти знания используются,- что как бы мы ни ограничивали наши концептуальные метафоры упрощенными моделями, нам все равно не удастся исчерпывающим образом разъяснить всю сложную сферу когнитивной психологии<…>.

Можно, конечно, утверждать, что эта последовательность преобразований начинается со знаний субъекта о мире, которые позволяют ему избирательно направлять внимание на отдельные аспекты зрительных стимулов и игнорировать другие аспекты. Так, в приведенном примере полицейский описывает водителю дорогу, останавливаясь преимущественно на том, где водителю придется проезжать, и не обращает внимания (по крайней мере активного) на другие признаки: дома, пешеходов, солнце, другие ориентиры.

«Так например, полицейский какое-то время должен был помнить, что водитель ищет «Плати-Пакуй», что он знает, где находится выставка, и даже (как минимум до окончания своего вопроса «В каком мотеле Вы остановились?») то, что водитель остановился в мотеле. Аналогично, водитель какое-то время должен помнить, что есть два магазина «Плати-Пакуй» (хотя бы для того, чтобы ответить, что ему нужен тот, где продается сантехника); что полицейский спросил его, знает ли он где была выставка Экспо; что ему надо проехать мимо старой мельницы и т.п.

Ряд теоретиков придерживаются мнения, что некоторые структуры — например, языковые — являются универсальными и врожденными.

У Солсо концептуальная наука — это наука, предметом которой являются понятия и теоретические построения, а не физическая природа, как в естественных науках. Понятие концептуальной науки уже, чем понятие гуманитарной науки, к которой относятся психология, философия, социология, история и т.д. Ближе всего концептуальная наука соответствует нашему термину «методология науки», науковедение. — Прим. Ред.

Некоторые философы утверждают, что концептуальная наука и когнитивные модели предсказуемы на том основании, что природа структурирована и роль ученого состоит именно в том, чтобы обнаружить «самую глубокую» структуру. Я бы не подписался под таким утверждением.

Предисловие к русскому изданию

Предисловие

Глава 1. Введение

• Информационный подход
• Сфера когнитивной психологии
• Восприятие
• Распознавание образов
• Внимание
• Память
• Воображение
• Психология развития
• Мышление и формирование понятий
• Человеческий интеллект
• Искусственный интеллект
• Предыстория современной когнитивной психологии
• Репрезентация знаний: древний период
• Репрезентация знаний: средневековый период
• Репрезентация знаний: начало двадцатого века
• Возрождение когнитивной психологии
• Концептуальные науки и когнитивная психология
• Когнитивные модели

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Обнаружение и интерпретация сенсорных сигналов

Глава 2 . Обнаружение сенсорных сигналов

• Ощущение и восприятие
• Порог
• Теория обнаружения сигналов
• Концепция наблюдателя и порога
• Теория связи и теория информации
• Объем восприятия
• Иконическое хранение
• Влияние задержки инструкции на воспроизведение
• Емкость
• Иконы и иконоборцы
• Эхоическое хранение
• Функции сенсорных хранилищ

Глава 3. Распознавание паттернов

• Подходы к распознаванию зрительных паттернов
• Принципы гештальта
• Принципы обработки информации: «снизу-вверх» и «сверху-вниз»
• Сравнение с эталоном
• Подетальный анализ
• Прототипное сравнение
• Роль наблюдателя в распознавании паттернов

Глава 4. Внимание

• Сознание
• Сознание и специфичность полушарий
• Пропускная способность и избирательность внимания
• Слуховые сигналы
• Зрительные сигналы
• Модели избирательного внимания
• Модель с фильтрацией (Бродбент)
• Модель делителя (Трейсман)
• Модель уместности (Дойч/Норман)
• Оценка моделей внимания
• Возбуждение и внимание
• Возбуждение и внимание в контексте деятельности
• Управление и внимание
• Автоматическая обработка

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Память

Глава 5. Модели памяти

• Краткая история
• Строение памяти
• Два хранилища памяти
• Место памяти в когнитивной сфере
• Модели памяти
• Модель Во и Нормана
• Модель Аткинсона и Шифрина
• Уровни воспроизведения (УВ)
• Уровни обработки (УО)
• Эффект отнесения к себе (ЭОС)
• Эпизодическая и семантическая память, по Тульвингу

Глава 6. Память: структуры и процессы

• Кратковременная память
• Объем КВП
• Кодирование информации в КВП
• Воспроизведение информации из КВП
• Долговременная память
• ДВП: структура и хранение
• Сверхдолговременная память (СДВП)
• Забывание

Глава 7. Семантическая организация памяти

• Теории семантической организации
• Кластерная модель
• Групповая модель
• Сетевые модели
• Ассоцианизм и его развитие
• Свободное воспроизведение: кластеры, по Бусфилду
• Организационные переменные (Бауэр)
• Когнитивные модели семантической памяти
• Групповые модели
• Модель сравнительных семантических признаков
• Сетевые модели
• Пропозициональные сети
• Элинор (ELINOR)

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Мнемоника и образы

Глава 8. Мнемоника и память

• Мнемонические системы
• Метод размещения
• Система слов-вешалок
• Метод ключевых слов
• Организующие схемы
• Воспроизведение чисел
• Воспроизведение имен
• Воспроизведение слов
• Способности к мнемонике
• Организация
• Опосредование
• Выдающиеся мнемонисты
• Грегор фон Фейнегль
• «S.» (С.Д. Шерешевский)
• «V.P.»
• Другие

Глава 9. Мысленные образы

• Исторический обзор
• Количественная оценка
• Когнитивный подход
• Гипотеза двойного кодирования
• Концептуально-пропозициональная гипотеза
• Функциональная эквивалентность
• Радикальная теория образов
• Против мысленных образов

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Язык и развитие познания

Глава 10. Язык, раздел: слова и чтение

• Ранние системы письменности
• Объем восприятия
• Тахистоскопическое предъявление букв и слов
• Обработка текста
• Теория информации
• Знакомость частотность слов и опознавание слов
• Влияние контекста
• Опознание слов
• Логоген Мортона
• Лексические задачи
• Орфография и намерения
• Понимание
• Знания и понимание текста
• «Мыльная опера» и «воры»
• Модель понимания, по Кинчу
• Пропозициональная репрезентация текста и чтения

Глава 11. Язык, раздел: структура и абстракции

• Лингвистическая иерархия
• Фонемы Морфемы
• Синтаксис
• Грамматика преобразований
• Психолингвистические аспекты
• Врожденные способности и влияние окружения
• Гипотеза лингвистической относительности
• Абстрагирование лингвистических идей
• Кодирование и забывание «естественного» языка
• Невербальное абстрагирование
• Синтаксис музыки
• «Язык» движения

Глава 12. Когнитивное развитие

• Ассимиляция и аккомодация: Жан Пиаже
• Общие принципы
• Сенсомоторная стадия
• Дооперациональная стадия (от до лет)
• Стадия конкретных операций (от до лет)
• Стадия формальных операций (отрочество и зрелость)
• Критика взглядов Пиаже
• Разум в обществе: Лев Выготский
• Выготский и Пиаже
• Развитие мышления и интериоризация речи
• Информационный подход
• Развитие навыков приобретения информации
• Кратковременная (рабочая) память
• Познание «высшего порядка» у детей
• Формирование прототипа у детей

ЧАСТЬ ПЯТАЯ Мышление и интеллект — естественный и искусственный

Глава 13. Мышление, раздел: формирование понятий, логика и принятие решений

• Мышление
• Формирование понятий
• Примеры концептуальных задач
• Усвоение правил
• Ассоциация
• Проверка гипотез
• Логика
• Формальное мышление
• Принятие решений
• Индуктивное рассуждение
• Оценка вероятностей
• Рамки решения
• Репрезентативность
• Изучение поведения животных
• Теорема Байеса и принятие решений
• Принятие решений и рациональность
• Этнические аспекты мышления
• Формальное мышление
• Принятие решений

Глава 14. Мышление, раздел: решение задач, творчество и человеческий интеллект

• Решение задач
• Искусственный интеллект (ИИ) и решение задач
• Внутренняя репрезентация и решение задач
• Творчество
• Творческий процесс
• Анализ творчества
• Человеческий интеллект
• Проблема определения
• Факторный анализ интеллекта
• Когнитивные теории интеллекта

Глава 15. Искусственный интеллект

• Истоки искусственного интеллекта
• Машины и разум: «имитирующая игра» и «Китайская комната»
• «Имитирующая игра» или «Тест Тюринга»
• «Китайская комната»
• Опровержение Китайской комнаты
• Какого рода компьютером является человек?
• Восприятие и искусственный интеллект
• Распознавание линий
• Распознавание паттернов
• Распознавание сложных фигур
• «Квалифицированное» зрительное восприятие у машин
• Память и искусственный интеллект
• Пассивные системы памяти
• Активные системы памяти
• Язык и искусственный интеллект
• Решение задач и искусственный интеллект
• Компьютерные шахматы
• УРЗ — Универсальный Решатель Задач
• Роботы

Приложение: из последнего издания

Словарь терминов

Предметный указатель

Литература

Дополнительная литература на русском языке

Предисловие

Студентам

Те из нас, кто изучал когнитивную психологию более 10 лет, повидали много замечательных новых достижений. Некоторые из них были осуществлены при посредстве целого ряда сложнейших компьютеров и других устройств, значительно ускоривших наше изучение свойств человеческого мышления. А некоторые из этих достижений обязаны изобретательным экспериментальным методикам и смелым теориям, которые приблизили наши поиски к пониманию того как мы, люди, воспринимаем, храним информацию в памяти и мыслим. Это было потрясающее время для изучения когнитивной психологии. Но сколь бы ни были впечатляющи последние достижения, может вполне оказаться, что «все лучшее еще впереди»!

Я надеюсь, что из этой книги вы сможете узнать, какими путями шли мы, психологи когнитивной сферы; надеюсь, что в ней точно изложены лучшие идеи, теории и эксперименты; что она подготовит вас к достижению новых успехов. Возможно, некоторые студенты решат работать в когнитивной психологии, и я буду просто тронут, если эта книга стимулирует вас продолжить ту работу, которую мы начали. Наконец, мне интересно ваше мнение об этой книге, и я буду рад получить ваши отзывы и замечания.

Преподавателям

Замышляя переработку издания моей «Когнитивной психологии» 1979г.; я сначала думал, что эта задача будет менее сложной, по сравнению с написанием первоначальной книги. Но за последнее десятилетие были опубликованы результаты множества творчески поставленных экспериментов, да и сама область когнитивной психологии во многом изменилась. То, что планировалось как небольшая доработка издания 1979г., оказалось сложной задачей.

В настоящем издании я попытался сохранить то лучшее, что было в предыдущем, добавив одновременно новый материал, и сместить акцент книги с тем, чтобы отразить в ней изменения, происшедшие в этой области. Не изменились три особенности первоначального издания. Прежде всего, мне было важно сохранить его всеобъемлющий характер. По мере расширения сферы когнитивной психологии и связанных с ней областей эта задача оказалась более трудной, чем мне представлялось вначале. Я пытался изложить исследования и идеи «основного направления», но мне пришлось то здесь, то там отклоняться на темы, представляющие особый интерес. Хотя существует потребность в специализированных книгах, написанных «с определенной точки зрения», я верю, что многие преподаватели доброжелательно встретят обобщающую книгу по когнитивной психологии: немногие авторы брались написать такую. Во-вторых, большинство глав начинаются с краткого обзора, посвященного предыстории вопроса. Я полагаю, что «в столь быстро меняющейся области как когнитивная психология студентам важно будет знать немного историю каждого вопроса, с тем чтобы они могли понимать новый материал в контексте прошлых событий. И в-третьих, как и в первом издании материал изложен с позиций перспектив информационного подхода.

В некоторых отношениях это издание отличается значительно. Во-первых, по-другому организован материал. В Первом издании главы составляли три раздела. В этом издании разделов пять: «Обнаружение и интерпретация сенсорных сигналов», «Память», «Мнемоника и образы», «Язык и развитие познания» и «Мышление и интеллект — естественный и искусственный». Во-вторых, последняя тема, названная в Первом издании «познание высшего порядка», была значительно расширена: в нее добавлены две главы по мышлению, что отражает изменения в этой области. Сюда же (Часть V) были добавлены два ведущих раздела, посвященных принятию решений и человеческому интеллекту. В-третьих, и так уже обширный список литературы был пополнен сотнями новых статей, а некоторые потерявшие актуальность публикации исключены. Наконец, были внесены некоторые дидактические изменения. Каждой главе предшествует краткое изложение ее содержания, а заканчивается каждая глава строгим резюме, перечнем ключевых терминов и рекомендуемой литературой. Был также добавлен весьма необходимый словарь терминов. О таких изменениях меня просили студенты, и я думаю они повысят полезность этой книги как учебного пособия.

При написании обобщающей книги по когнитивной психологии я старался сделать ее привлекательной для тех преподавателей, которые при составлении курсов объемом в один семестр предпочитают выбирать свои любимые темы. Можно, конечно включить в один курс и все 15 глав, но большинство преподавателей говорили мне, что выбирают именно некоторые главы. Я старался писать так, чтобы можно было опустить некоторые главы и не потерять при этом цельности книги.

Многие внесли свой вклад в эту книгу, и мне приятно вспомнить их здесь. Мне очень помогли комментарии многих студентов, использовавших эту книгу у меня на занятиях и по всему миру. Обратная связь от них была просто необходима, и я хотел бы поблагодарить каждого из них индивидуально, но тогда книга получилась бы гораздо длиннее! Мои коллеги и помощники из таких удаленных мест как Московский Государственный университет (СССР) и университет шт. Айдахо (в г.Москоу, штат Айдахо); Лондонский Университет в Оксфорде, Ландский университет в Швеции; Стенфордский университет и университет Невада-Рено — все они оказали полезную поддерткку в этой книге. Ричард Григгс из Университета Флориды; Рональд Хопкинс из Вашингтонского Государственного университета; Джозеф Филбрик из Калифорнийского Государственного Политехнического университета; Вильям А.Джонстон из университета штата Юта; Кит Рейнер из Массачусеттского университета в Амхерсте; Альбрехт Инхофф из университета в Нью-Хэмпшире и Арнольд Д. Велл из Массачусетского университета в Амхерсте прорабатывали черновые варианты этой книги и давали тонкие комментарии. Кроме того, оказали свое влияние и первые рецензенты, и я благодарю их всех. Майк Фрид усердно поработал над преподавательским руководством, а Том Харрингтон был поверенным в некоторых самых причудливых моих идеях и источником многих других. Одного человека хочу вспомнить специально. Руфь Конд-рей из университета Невада-Рено помогала мне практических на всех этапах подготовки Второго издания, давала глубокую критику рукописей, писала черновики к резюме и словарю и вдохновляла на завершение «нашей» книги. Я всех благодарю и выражаю свою признательность.

Роберт Л. Солсо

Университет Невада-Рено

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ (ОТ РЕДАКТОРОВ ПЕРЕВОДА)

Когнитивная психология в контексте Психологии

Психология не унитарна. Разнообразие делает ее устойчивой, бесконечной, неистребимой и привлекательной. Этому учит опыт ее истории, да и современное состояние. Но столь же неистребимо стремление многих ученых, направлений, теорий и научных школ к унитарности, к поиску единого принципа, на основе которого можно было бы объяснить все богатство душевной жизни человека. Психологически подобные амбиции вполне объяснимы: плох тот солдат, который не хочет стать генералом. Но с исторической точки зрения они, скажем мягко, неоправданы. На памяти не такой уж длинной истории психологии (считая после ее автономизации от философии) сменяли друг друга принципы ассоциации, гештальта, рефлекса, реакции, поведения, деятельности, сознания, установки и т.п. Выдвижению каждого из них сопутствовала разработка соответствующей методологии и экспериментальных методов исследования, с помощью которых происходило приращение научного знания и добывались все новые и новые факты, в той или иной степени характеризующие душевную жизнь. Со временем объяснительная сила принципа испарялась, а методы и факты сохранялись в арсенале психологии. Сохранялись и объяснительные схемы, но не как универсальные, а как частные, которые вполне хороши на своем месте. Нельзя сказать, что этот процесс закончился. Он продолжается, как, впрочем, продолжаются и весьма поучительные попытки односложно определить сущность человека: homo habilis, homo faber, homo sapiens, мыслящий тростник, homo humanus, homo sovieticus, и т.п. Не утихает и амбициозность, сопровождавшая, например, развитие принципа деятельности (или деятельностного подхода, психологической теории деятельности) в России. А на Западе возникла и столь же амбициозно развивается так называемая гуманистическая психология — можно подумать, что до нее вся психология была не-гуманистической (или антигуманистической?!). Равным образом психология, существовавшая до выдвижения принципа деятельности, никак не заслуживает именоваться «не-деятельностной» или «бездеятельностной». Кстати, замечательный российский философ В.Ф. Асмус нашел своего рода пролегомены к деятельностной психологии вовсе не у Маркса, а у М.Ю. Лермонтова. Когнитивная психология берет свое начало в декартовом принципе cogito ergo sum. Строго говоря, первые экспериментальные исследования памяти Г. Эббингауза вполне можно отнести к когнитивной психологии. А в сфере психологии мышления есть множество значительно «более когнитивных» исследований, чем в когнитивной психологии. Дело не в названии а в данности, реальности того факта, что почти четыре десятилетия назад Д. Сперлинг провел замечательные исследования иконической памяти, нашел объяснение ряду парадоксов, давно известных психологам, и это положило начало одному из мощнейших и влиятельных направлений не только психологии, но и науки в целом. Сегодня существует не только когнитивная психология, но когнитивная наука. Что касается названия, то с языком спорить бесполезно: он живет по своим законам, но любое название полезно принимать cum grana sails. В новых научных направлениях и теориях интересно не столько название, даже не используемый концептуальный аппарат, а образуемое или порождаемое ими поле значений и смыслов. Важно, каково соотношение консервативных и динамических знаний, методов, соотношение формального и живого знания. Имеются ли в теории живые метафоры, каждая из которых стоит десятка мертвых понятий. Живое знание и живые метафоры имеются далеко не у всех претендентов на теорию, хотя именно они определяют объяснительный потенциал или зону ее ближайшего развития. Забегая вперед, скажем, что объяснительный потенциал и зона ближайшего развития в когнитивной психологии достаточно велики. При всей интернациональности психологии как таковой, когнитивная психология дает хороший повод для замечания о различиях между американской, европейской и российской наукой. Американцы начинают с фактов, с данности и, проводя тысячи исследований, неспешно идут к концептам и теориям. Европейцы начинают с концептов и теорий и идут к фактам, к данности. Несмотря на взаимно иронические отношения, американцы и европейцы где-то посередине встречаются и в конце концов доводят дело до ума, операционализируют или, как принято было говорить в СССР, «внедряют научные достижения в практику». В России начинают со смысла — действительно приоткрывают его, затем бросают, ссылаясь при этом на непонимание или на «объективные трудности», недостатка в коих эта страна никогда не испытывала. Если этот приоткрытый смысл до Запада доходит (что чаще всего происходит с большой задержкой, которая уменьшатся, когда его привозят на «философском пароходе» или на очередной волне эмиграции), то Запад и доводит его до ума, до дела. Так было, например, с идеей Л.С. Выготского о зоне ближайшего развития и со многими другими идеями Выготского, Лурии, Бахтина, Бернштейна. Впереди у западных ученых еще много открытий. Сегодня, например, у них растет интерес к работам Г.Г. Шпета по психологии, лингвистике, эстетике… Книга Роберта Солсо, перевод которой предлагается русскоязычному читателю, — прекрасный образец американского пути психологической мысли- ясной, как глаза младенца; высокой, как небо; простой, как жизнь; практичной, как всякий американец. Автор дал книге двойную направленность. С одной стороны, она представляет собой увлекательное учебное пособие для студентов, изучающих психологию и ее различные приложения. С другой стороны, в ней содержится анализ широкого спектра проблем и перспектив психологической науки, представляющий большой интерес не только для специалистов-психологов. В переводе на русский язык термин «когнитивный» означает «познавательный». Когнитивная психология — это психология познавательных процессов (ощущения, восприятия, внимания, памяти, мышления). Тем не менее, мы сохранили англоязычное звучание не только потому, что оно уже устоялось, но и по двум другим причинам. Во-первых, выделение познавательных процессов в особую группу психологических явлений признается многими неудовлетворительным, поскольку из дидактического приема оно превратилось в теоретическую догму, мешающую увидеть познавательное содержание и в других (помимо упомянутых) психических актах (например, в предметных исполнительных действиях, в эстетических переживаниях). Во-вторых, в контексте истории американской психологии термин «когнитивный» имеет дополнительный смысл, отсутствующий в европейском значении этого слова. Дело в том, что когнитивная психология в США появилась и развивалась как альтернатива бихевиоризму, господствовавшему в течение десятилетий в американской психологии и базировавшемся при своем зарождении в основном на эмпирических наблюдениях и экспериментах над низшими животными. Ортодоксальный бихевиоризм исключил из своего лексикона категорию психического, ограничившись анализом внешних стимулов и ответных двигательных реакций. Прилагательное «когнитивная» — это вакцина против исключительно поведенческих и рефлексологических трактовок психическиой жизни. Обо всем этом рассказывает Р. Солсо, анализируя истоки «когнитивной революции». Заметим, что никакой революции в нашем понимании этого слова (с ниспровергающей критикой, этичными и неэтичными обвинениями, шумной кампанией, постановлениями ученых советов и прочими административными мерами) у американцев не было. Тихо и мирно работали ученые, не согласные с бихевиоризмом, а в 1967г. появилась книга У. Найссера «Когнитивная психология», давшая название новому направлению психологической мысли. Так что бихевиоризм — с прибавкой нео- или без нее — не умер и периодически, но уже наравне с другими течениями, дает о себе знать. При анализе исторических условий, подготовивших возникновение когнитивной психологии, обычно остается в тени тот факт, что этому предшествовало интенсивное развертывание работ по измерению времени реакции человека, когда он в ответ на поступающие сигналы должен как можно скорее нажать на соответствующую кнопку. Такие измерения проводились давно, еще в лабораториях В. Вундта. Но сейчас они приобрели иной смысл. Простая экспериментальная парадигма с измерением времени реакции оказалась весьма плодотворной моделью одного из видов операторской деятельности при управлении автоматизированными системами. Поэтому в финансировании этих работ не было никаких проблем, и они буквально заполонили огромное психологическое пространство США. Ситуация с измерением времени реакции позволяет анализировать сложные процессы, происходящие в высших инстанциях головного мозга (своего рода «центрального процессора») при «переключении» сенсорных сигналов на моторные команды, управляющие двигательным ответом. Мы не случайно поставили кавычки: о переключении здесь можно говорить лишь в самом абстрактном смысле, не вникая в детали этого процесса. В действительности же дело обстоит гораздо сложнее, и это было блестяще продемонстрировано в работах Ф. Дондерса, П. Фиттса, У. Хика, Д. Хаймена, Р. Эффрона и многих других авторов. При быстром реагировании действие человека, начиная от восприятия входного сигнала и кончая двигательным ответом на выходе, длится несколько десятых или даже тысячных долей секунды. А то, что при этом происходит в «центральном процессоре», описывается на нескольких страницах текста. Объективность анализа обеспечивалась применением элементов теории связи, в частности, меры энтропии по Шеннону, для оценки количества информации, содержащейся в последовательности сигналов. Точность измерений и разнообразие ситуаций создавалось благодаря применению электронных устройств и элементов вычислительной техники. Помимо ряда ставших уже классическими законов, устанавливающих связь между количеством передаваемой информации и временем реагирования, были обнаружены фундаментальные факты, свидетельствующие о существенном влиянии субъективных факторов на работу «центрального процессора». Речь идет не только об ожидании сигнала, установках и функциональных состояниях человека, но и о его сложной работе по извлечению «скрытой» информации, содержащейся в последовательности событий. В контексте этих работ появился термин «субъективная вероятность», а термины «условная» и «безусловная» вероятности приобрели дополнительный психологически смысл. Важнейшим психологическим фактором оказалась «значимость» входного сигнала, накладывающая существенные ограничения на действие законов передачи информации по «каналам связи» в живых системах. На фоне огромного экспериментального материала по измерениям времени реакций и его разносторонней интерпретации, отражающей различные, а иногда и противоположные точки зрения не только психологов, но и инженеров (достаточно вспомнить длительную дискуссию об одноканальности человека-оператора), бихевиористский постулат о прямой и непосредственной связи между стимулом и реакцией потерял всякую привлекательность. Напротив, весьма удачный вначале опыт применения методов теории информации к анализу субъективных явлений привлек внимание многих американских психологов к категории и реальности психического. Нельзя обойти еще одно незаслуженно забытое обстоятельство, предшествовавшее возникновению когнитивной психологии и так или иначе повлиявшее на формирование ее «внешнего облика». Действительно, характерной чертой научного продукта когнитивистов являются его зримые и строгие очертания в виде геометрических фигур, или моделей. Они необычайно красивы (полистайте книгу Р. Солсо), а если прочитать сопровождающие их комментарии, то и весьма убедительны. Они всегда влекут вас куда-то дальше, в глубины моря’ науки, потому что почти в каждой модели есть еще мало- или вовсе неизученный элемент, в котором заключена «главная тайна». Эти модели состоят из блоков (у Р. Солсо часто встречается выражение «ящики в голове»), каждый из которых выполняет строго определенную функцию. Связи между блоками обозначают путь прохождения информации от входа до выхода модели. Представление работы некоторого механизма или функционального устройства (не обязательно реального, но и гипотетического) в виде такой модели было заимствовано когнитивистами у инженеров, в частности, из хорошо развитой в то время теории и практики систем автоматического регулирования, или следящих систем. То, что инженеры называли блок-схемами, когнитивисты назвали моделями, часто (и не без оснований) сопровождая их прилагательным «гипотетическая». Но первый опыт применения методов теории автоматического регулирования к анализу деятельности человека был получен еще до оформления когнитивной психологии в самостоятельное направление, почти одновременно с работами по измерению времени реакций. Речь идет о деятельности человека-оператора полуавтоматических следящих систем. Человек был включен в систему, для анализа которой применялся хорошо отработанный математический аппарат, в том числе и геометрическое моделирование. Казалось вполне естественным использовать этот аппарат и применительно к человеческому звену, для анализа работы которого в этих условиях вообще не было никакого аппарата, совместимого с математическими моделями. В блестящих работах Д. Адамса и Поултона, посвященных деятельности человека-оператора в следящих системах, решались чисто психологические задачи, не имевшие строго математического оформления (это, конечно, не относится к методам измерения объективных результатов деятельности, математическое оснащение которых было очень внушительным). К заполнению вакуума первыми приступили инженеры Е. Крендел и Д. Мак-Рур. Разложив двигательный акт на ряд операций с четко определенными параметрами (число операций и количество параметров продолжают увеличиваться и до сих пор), они показали, как можно вычислять передаточные функции человека-оператора при различных условиях слежения. (Несколько позже метод передаточных функций был впервые применен Кэмпбеллом и Робсоном к анализу зрительного восприятия.) Модели человека-оператора росли, как грибы после дождя. Статьями о слежении были наводнены почти все психологические журналы. Появился даже специальный журнал Perseptual and motor skills (Перцептивные и двигательные навыки), наполовину (как следует из его названия) посвященный этой тематике. Человек-оператор изображался в виде блок-схемы (с многочисленными вариантами для каждого конкретного случая), аналогичной типовой блок-схеме следящей системы. Многие инженеры, едва услышав о существовании человека, начинали строить его модели. Когнитивисты заимствовали лишь геометрический метод представления своих знаний, оставив в стороне упражнения с передаточными функциями. Для исследования поведения следящей системы применяется набор стандартных сигналов. Среди них наиболее распространенными являются синусоидальные колебания и короткие импульсы (одиночные или последовательные). Такие же сигналы (имеется в виду только их форма) применяются и в экспериментальной психологии. Аналогом прямоугольного импульса является короткая экспозиция тестового изображения, предъявляемого наблюдателю с помощью тахистоскопа (Р. Солсо дает подробное описание техники тахистоскопии). Ранее тахистоскоп применялся в основном в исследованиях зрительного восприятия. С развитием электронной техники и особенно компьютерной технологии возможности манипулировать характером предъявляемых изображений и их временной динамикой значительно расширились. Это позволило применять метод тахистоскопии в исследованиях кратковременной памяти, мышления, внимания — главных вотчинах когнитивной психологии. Появление новой техники создало для человека новую зрительную среду, дало новый материал для его интеллектуальной деятельности,причем все это поддавалось количественной оценке и точному манипулированию. Существенно изменился и временной масштаб как реальной трудовой деятельности человека, так и экспериментальных процедур, применявшихся для ее исследования. Нужно было быстрее и больше воспринимать, быстрее думать, быстрее принимать решения и быстрее реагировать ответными действиями. Видимо, поэтому стихия когнитивистов — миллисекундный диапазон времени. Уже измерения времени реакции показали, что в коротком мгновении открывается бесконечность. Первые же эксперименты, с которых началась когнитивная психология, еще больше подтвердили это. Казалось, что в небольшом кванте времени сосредоточены все интеллектуальные ресурсы человека. Да и сам интеллект переместился со своего традиционного местопребывания в головном мозге ближе к периферии (см. у Р. Солсо о сенсорных регистрах, иконической памяти). Нужно прямо сказать, что к первым успехам когнитивных психологов у европейских, особенно советских психологов, привыкшим к длительным, часто изматывающим экспериментальным процедурам, отношение было весьма недоверчивым и скептическим. Звучали упреки в чрезмерной аналитичности, механицизме и редукционизме. Основным недостатком информационного подхода (главного метода когнитивистов) считался принцип последовательной обработки информации, хотя этот упрек следует скорее отнести к используемому аппарату анализа, чем к его конечным целям. Тем не менее, на психологическом факультете Московского университета нашлись энтузиасты, которые не только подхватили новое направление, но и значительно расширили область его существования (см., например, работы В.П. Зинченко совместно с сотрудниками кафедры инженерной психологии Г.Г. Вучетич, Н.Д. Гордеевой, А.Б. Леоновой А.И. Назаровым, С.К. Сергиенко, Ю.К. Стрелковым, Г.Н. Солнцевой и др.). Сейчас стало очевидным, что главным достижением когнитивной психологии была разработка экспериментальных методов исследования микроструктуры и микродинамики психических процессов, без знания которой любой вариант макроструктуры психического выглядит спекулятивно и неубедительно. Когнитивная психология перестала быть чисто американским явлением. Ее идеи и методы распространяются по всему миру и, взаимодействуя с другими национальными традициями, дают новые всходы. Так, микроструктурный и микродинамический анализ действия, разрабатываемый в нашей стране, явился результатом симбиоза физиологии активности, деятельностной и когнитивной парадигм при изучении двигательных навыков. Благодаря этому микро- и макроструктура действия стали рассматриваться не как отдельные сущности, исследование которых требует принципиальной разных и несовместимых подходов, но как атрибуты единого целого, образующего суть интрапсихического. Когнитивная психология видоизменяется и развивается под влиянием европейских идей. В данной книге, пожалуй, впервые в контексте когнитивной психологии представлено изложение основных положений теорий Ж. Пиаже и Л.С. Выготского и намечена их связь с когнитивной методологией. (Конечно, и вне этого контекста названные теории широко известны американским психологам.) В книге У. Найссера «Познание и реальность» содержится критический анализ состояния когнитивной психологии и намечены ее перспективы, во многом созвучные деятельностному подходу. Конечно, во встречном движении американских и европейских традиций не все просто и гладко. Расширение предметной области когнитивной психологии (она уже вышла на проблемы искусственного интеллекта) рано или поздно приведет к вопросу об адекватности информационного подхода для изучения взаимодействия микро- и макроструктур. По-видимому, здесь следует говорить не столько о неприменимости информационного подхода вообще, сколько о границах его действия (полномочиях) на территории психического. В когнитивных моделях предполагается непрерывность информационных преобразований от входа до выхода системы, подобно тому, как это имеет место в технике: последовательно проходя через различные блоки, электрический сигнал меняет свои параметры, приобретая на выходе требуемый вид. Здесь все очень просто: блоки системы общаются друг с другом на одном языке — языке электрических сигналов. Но электрические сигналы — это не язык движений, точно также как не язык мышления, внимания, эмоций. В различных подсистемах интеллекта функционируют разные языки. Этот немаловажный факт нашел свое отражение лишь в одной модели, предложенной Н.А. Бернштейном, — модели сервомеханизма двигательного акта. В ней есть специальный блок перешифровки сенсорных коррекций в мышечные команды. А это и есть аналог перевода информации с одного языка на другой. Н.А. Бернштейн прямо и с небезосновательной осторожностью говорил о том, что сейчас (это было в начале 60-х) ничего нельзя сказать о работе блока перешифровки, отложив это решение на будущее. Похоже, однако, что будущее забыло об этом. Не потому ли, что его жители перестали быть полиглотами даже в своем собственном мышлении? Не поддается рациональному объяснению нынешний восторг ученого сообщества (не только психологического) по поводу давным-давно установленного факта асимметрии левого и правого полушарий мозга. Но ведь у человека, помимо слов и образов, существуют языки движений, установок, действий, жестов, знаков, символов, метафор, глубинных семантических структур; существуют и метаязыки смыслов. Могут возразить: разве в нервной системе есть другой способ передачи информации, кроме электрических сигналов? Или: разве преобразование информации нельзя рассматривать как перевод с одного языка на другой? Что касается первого вопроса, то согласно современным нейрофизиологическим данным, судьба электрического импульса, передаваемого по нерву, зависит от состояния поля, в котором находится принимающая этот импульс нервная клетка, а само поле создается активностью клеточных ансамблей, имеющих самые разнообразные конфигурации и выполняющих такие же разные функции. Существуют и нейрогуморальные пути циркуляции информации по организму. Так что ни нервный импульс, ни последовательность импульсов нельзя считать единственными носителями информации в центральной нервной системе. Но это ответ для инженеров, интересующихся устройством «человеческой машины». Сторонники информационного подхода с самого начала оговаривают (с такой оговоркой мы встречаемся и в книге Р. Солсо), что их модели — это не нервные образования, что блоки — это не нервные механизмы, а связи между блоками — это не нервные проводящие пути. Их возражение скорее будет похоже на второй из поставленных вопросов. И на него следует ответить отрицательно Перевод с одного языка на другой не создает принципиально новой информации. Напротив, его задача состоит в максимально полной и точной передаче содержания текста оригинала. А для этого нужно отвлечься от информации (конкретного звучания или написания слов) и перейти к системе значений и смыслов. Здесь мы имеем не непосредственный переход от одного вида информации к другому (то есть собственно перекодирование), а опосредствованный многообразными действиями переход от информации к значениям и смыслам, а от них — снова к информации, но уже в ином виде. Проще говоря, смысл, конечно, укоренен в бытии, но это не перевод бытия на язык смысла, а извлечение, экстрагирование смысла из бытия — если он в нем имеется. Таким образом, в информационном потоке имеет место разрыв, «зазор», заполненный значениями и смыслами, причем последние выступают в качестве медиаторов информационных переходов. О преобразованиях информации здесь можно говорить лишь очень абстрактно, забывая или (что бывает чаще) не зная о самом главном — процессе оперирования значениями и смыслами. Включение в когнитивные модели операторов значений и смыслов, в том числе означения смыслов и осмысления значений, — дело будущего. Инженеры только недавно столкнулись с проблемами семантических преобразований в связи с созданием квазиинтеллектуальных систем. И здесь психологи оказались ненамного впереди, зная, чего делать не следует, но не зная, как сделать то, что нужно делать Дело в том, что триада познания, состоящая из взаимодействия трех составляющих — приобретения, структурирования и оперирования знаниями, — исследована в психологии только частично. Мы многое знаем о формировании отдельных понятий и умственных действий, о формировании зрительных образов, о психологической структуре деятельности и действия, но почти ничего не знаем о структуре и оперировании знаниями в когнитивных полях, в полях значений, смыслов, метафор, не редуцируемых к понятиям. Вакуум заполняется старыми формально-логическими категориями, модифицированными до неузнаваемости новыми названиями. Кластерная модель, сетевая модель, пропозициональные сети, скрипты и процедуры, ассоциативные модели -таковы разновидности моделей семантической организации, подробно описанные в книге Р. Солсо. Они могут показаться новыми и оригинальными только для тех, кто не знаком с основами формальной логики, кто ничего не слышал о давних дискуссиях по поводу проблемы соотношения логического и психологического в мышлении человека. Заметим, что обращение к психологической проблематике при создании квазиинтеллектуальных систем необходимо не для того, чтобы строить искусственные копии или даже аналоги естественного интеллекта, а чтобы не повторять в дорогостоящих и обманчиво заманчивых разработках ошибок прошлого. У естественного и искусственного интеллекта есть только одна общая граница — проблемы триады познания. Решение этих проблем в технике и в гуманитарных науках будет разным, и оно не может быть одинаковым в силу различия материальных носителей того и другого. Из этой естественной неизбежности различий возникает производная (а не отдельная или самостоятельная!) проблема взаимодействия между человеком и техникой, и уже не в ее традиционном философском аспекте (как, например, у Н.А. Бердяева), а в новом аспекте ее конкретных, технических решений. Здесь открывается новое поле деятельности для эргономики, уже накопившей опыт решения таких проблем. Еще одно соображение по поводу когнитивных моделей, имеющее принципиально важное значение, но отсутствующее в работе Р. Солсо. В этих моделях нет источников самодвижения системы субъективного опыта. Они построены на постулате воздействия внешнего стимула на сенсорные регистры (своего рода носители восприятия). Далее, по выражению У. Найссера, следуют преобразования информации, потом еще больше преобразований информации и т.д. Модель мертва, пока нет внешнего стимула. Но это шаг назад даже по сравнению с простейшими техническими устройствами. В рамках такой пассивно-отражательной парадигмы остаются необъяснимыми переходы от одной формы представления знания к другой в системе субъективного опыта, движущие силы развития самой этой системы. Чаще всего эти вопросы остаются за рамками исследования когнитивных процессов. Недостаток пассивно-отражательной парадигмы состоит в том, что в ней от системы субъективного опыта нет путей к двум другим не менее важным в человеческой жизни системам — к системе сознания и к системе деятельности (определение сознания в терминологическом словаре Р. Солсо вообще не выдерживает никакой критики, а о влиянии деятельности впервые упоминается им при изложении концепции Л.С. Выготского). Между тем, действие — это по природе своей открытая система, открытая не только для воздействия среды на организм, но и организма на среду. Эта система, которая находится в постоянном движении и поэтому никогда не может быть тождественна самой себе. Взаимодействие между организмом и средой (даже информационное) не может происходить вне действия. Именно в нем формируется система предметно наполненных значений и смыслов, которая затем отражается в сознании индивида и конституирует весь его субъективный мир, но не в виде мертвого содержимого памяти, извлекаемого по внешнему запросу (как в компьютере), а в виде образа мира (в смысле А.Н.Леонтьева), накопившего в себе кинетическую энергию формирующего его действия. Потенциальная энергия образа (эйдетическая энергия или энтелехия) способна к спонтанному излучению и переходит в кинетическую энергию нового действия. В этом постоянном энергетическом обмене — источник самодвижения, саморазвития живого организма, без которого никакая внешняя среда не способна вывести его из состояния духовной смерти, безразличия и пустоты. Духовная жизнь начинается не с обмена информацией, а с началом познавательного и одновременно страстного, аффективного, волевого действия, которое в конце концов ведет к «умному деланию» (не только в теологическом смысле). Когда когнитивная психология научится все это учитывать и исследовать, она станет просто Психологией — наукой о душе, к чему медленно но верно идут сколько-нибудь уважающие себя направления психологической науки. Ведь слово Психология самодотстаточно, оно исчерпывающим образом характеризует нашу науку. Любые прилагательные к этому слову свидетельствуют о частичности научных направлений, тех или иных теорий или о скромности притязаний их авторов (правда, слишком многие из них не подозревают о последней). Развитие когнитивной психологии началось с уже упомянутого исследования иконической памяти Дж. Сперлингом. Несмотря на длительные и не оконченные до сего времени споры о механизмах «иконы», сам факт ее существования не вызывает сомнения. Методический прием частичного воспроизведения по послестимульной инструкции показал, что объем хранения в три-четыре раза превышает объем воспроизведения, по которому в течение более столетия судили об объеме восприятия, внимания, кратковременной памяти. Исследование Сперлинга — это не проектирование некоторой новой функции (новообразования, артефакта, артеакта и т.д.), как это было, например, в исследовании А.Н. Леонтьева и А.В. Запорожца по формированию у испытуемых способности к цветоразличению кожей ладони. Это — выявление ранее неизвестных возможностей нашей памяти. Аналогичным образом, обнаружена скорость сканирования буквенного и цифрового материала, равная 100-120 символов в секунду. Далее мы можем долго дискутировать, сканирование ли это или фильтрация, но факт остается фактом. Он легко повторим, хотя обывателю кажется, что это паранормальные явления. Действительно, трудно признать, что наличие сенсорного регистра, иконической памяти — это великий мнемонист Шерешевский (описанный А.Р. Лурия), сидящий внутри каждого из нас. Но эта абсолютная память, к счастью для нас характеризуется меньшим, чем у него, временем хранения. И таких фактов за стравнительно короткий срок получено множество. Без их учета и объяснения не может существовать и развиваться далее общая и экспериментальная психология в их привычном понимании. Главнейшим достижением когнитивной психологии является создание своего рода зондов, с помощью которых возможно прощупывание не данных наблюдению и самонаблюдению внутренних форм психической деятельности. После такого прощупывания строятся гипотезы о внутреннем образе ее структуры или модели когнитивных актов, которые затем вновь проверяются, а затем строятся новые модели. Экспериментирование в когнитивной психологии приобрело «индустриальный» характер. Осознанно или неосознанно, но когнитивная психология пошла не по пути микроскопии неподвижных пространственных архитектур, а по пути микроскопии времени, микроскопии «хронотопа» (именно так А.А. Ухтомский охарактеризовал в 1927 г первые достижения Н.А. Бернштейна в области биомеханики движений, сравнив их с достижениями Левенгука и Мальпиги). Таким образом, когнитивная психологи уже вошла в тело психологии, и никакое другое психологическое направление не может игнорировать ее достижения. Иное дело — объяснительные схемы, которые в психологической науке всегда недостаточны. Сказанное ни в коем случае не следует воспринимать как критику когнитивной психологии или автора одноименной книги. Скорее, нам следует высказать удовлетворение (или комплимент) по поводу того, что Р. Солсо многократно подчеркивает гипотетический, даже метафорический характер моделей, предлагаемых когнитивными психологами. Это вызывает уважение к их авторам, и модели, модели, модели… начинают восприниматься с большим доверием, чем слова, слова, слова… И не только потому, что постепенно происходит как обмен, так и взаимообогащение когнитивных и компьютерных метафор. Происходит также приращение психологического знания. Поэтому сказанное в этом вступительном очерке есть упреждение проблем, с которыми когнитивная психология (и психология в целом) столкнется в недалеком будущем, и воспоминания о тех заветах, которые нам оставили наши незабвенные учителя.

В.П. Зинченко А.И. Назаров

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

Двадцать лет назад я впервые приехал в Россию из Хельсинки и по пути в Петербург (тогда Ленинград) и Москву остановился позавтракать в Выборге. Поскольку я давно уже переварил эту еду, мне запомнились размышления о судьбе, которая меня ждала: я довольно слабо представлял себе, куда приведет меня эта экскурсия и сколько продлится мое путешествие. Конечно, я не думал, что книга по когнитивной психологии, которая тогда только планировалась, однажды будет переведена на русский язык.

Вернулся я в Россию в 1981 году в рамках программы Фулбрайта и преподавал когнитивную психологию в Московском Государственном университете. К этому времени вышло Первое издание «Когнитивной психологии». Это издание я использовал у себя в классе и небольшое количество экземпляров этой книги было распространено в (тогда) Советском Союзе. Я помню не один случай, когда по приезде в отдаленный городок кто-то протягивал мне экземпляр «Когнитивной психологии» и просил оставить автограф на «драгоценной» книге. В каждом таком случае именно я удостаивался чести гораздо больше, чем счастливый обладатель книги. Пребывание в Москве оказалось в то время для меня очень интересным и принесло огромное удовлетворение, так как я своими глазами увидел, какова жизнь в России. Я жил в Главном здании университета на Ленинских Горах, катался на метро, ел и пил с московскими студентами и своими коллегами, навещал русские квартиры и дачи, ходил в театр и в оперу, совершал долгие прогулки по паркам и улицам многих городов и стоял в длинных очередях, чтобы купить все, что нужно для существования в этой чарующей метрополии. Мне также удалось познакомиться с русской культурой, литературой, музыкой, общественной жизнью, политикой, наукой и психологией с позиции коренных россиян. Иногда, мне кажется даже удавалось поймать мимолетный взгляд загадочной «русской души». Этот период странствий был заполнен поездками в очаровательные города и деревни, где меня всегда встречали благосклонно, если не без некоторого любопытства, щедрые и заботливые коллеги и новые друзья. Я часто думаю о том, где эти друзья и коллеги сейчас, и как мои лекции и статьи повлияли на их жизнь. Они, конечно же, повлияли на меня и на то, как я видел и начинал понимать жизнь, культуру и науку России.

На следующий год, после окончания своих преподавательских обязанностей в МГУ, меня снова пригласили в Москву в Академию наук, и я провел около полугода в Институте Психологии — «ломовском» институте, как его называли. Здесь я снова получил возможность узнать Россию из первых рук и создать новый круг друзей и коллег. Мой энтузиазм к распространению слова когнитивной науки в вашей стране оставался неукротимым более двух десятилетий, а когда запросили права на перевод моей книги «Когнитивная психология» на русский, моему энтузиазму к этому проекту не было предела. В руках большинства грамотных людей на этой планете такая книга может сделать столько, сколько я не успел бы совершить и за десяток своих жизней. Это было осуществление мечты.

Я выражаю мою искреннюю благодарность тем кто работал над этим переводом. Мне хочется отметить блестящую работу Н.Ю. Спомиора из Российской Академии Образования по переводу книги, а также высокопрофессиональную работу профессора В.П. Зинченко и д-ра А.И. Назарова.

Часто автор обращается к неизвестной аудитории и может только представлять себе, кто его читатели, и при каких обстоятельствах читается его книга. Особенно это касается переводных работ, публикуемых в другой стране. Вскоре я надеюсь снова посетить Россию и встретиться лицом к лицу с некоторыми из тех, кто будет ее читать. И нашему диалогу уже не будут препятствовать политические барьеры, время и расстояние, мешавшие двустороннему общению в прошлом. Итак, я приглашаю вас писать, сообщая свои отзывы, будь они положительные или отрицательные, а также обстоятельства, при которых вы читаете эту книгу.

Я благодарен вам за то, что вы позволили мне войти в храм вашего разума и надеюсь, что эта книга станет для нас еще одним шагом на долгом и тернистом пути к международной гармонии, мудрости разума и личному просветлению.

Роберт Л. Солсо

Отделение Психологии

Университет Невада, Рено

Рено, NV 89557 США

E-mail: [email protected]

Мы не можем предоставить возможность скачать книгу в электронном виде.

Информируем Вас, что часть полнотекстовой литературы по психолого-педагогической тематике содержится в электронной библиотеке МГППУ по адресу http://psychlib.ru . В случае, если публикация находится в открытом доступе, то регистрация не требуется. Часть книг, статей, методических пособий, диссертаций будут доступны после регистрации на сайте библиотеки.

Электронные версии произведений предназначены для использования в образовательных и научных целях.

Когнитивная психология изучает познавательные процессы человеческого сознания. До 1950-х годов в психологической науке доминировал бихевиоризм , но в последующие два десятилетия ученые постепенно перешли от наблюдения за поведением людей к исследованию психических процессов, таких как восприятие, память, мышление и воображение.

Понимание того, что на самом деле происходит в твоей голове

Психологи, начиная со второй половины 20 века, сфокусировались на таких аспектах познавательной деятельности, как внимание, решение задач (или проблем) и принятие решений, речь. Когнитивная психология отличается от психоанализа тем, что в ней для объяснения психических процессов используются научные методы исследования, а не субъективное восприятие психоаналитика.

Период 1950-1970-х годов часто называют когнитивной революцией, потому что именно в это время были созданы исследовательские методики и научные модели обработки данных. Впервые этот термин ввел в лексикон американский психолог Ульрих Найссер в вышедшей в 1967 году книге «Когнитивная психология».

Две базовые предпосылки когнитивной психологии

Отдельные составляющие психических процессов можно выявить и понять с помощью научных методов. Внутренние процессы психики могут быть описаны посредством алгоритмов или правил, применяемых в моделях обработки информации.

Внимание

В когнитивной психологии основное внимание уделяется тому, как мозг обрабатывает и анализирует конкретные стимулы, поступающие из окружающей среды. Например, читая книгу, вы испытываете множество разных ощущений: чувствуете вес книги в руке; слышите звук голоса человека, разговаривающего рядом с вами по телефону; ощущаете, что сидите на стуле; видите деревья за окном; в голове мелькают воспоминания о недавнем разговоре и многое другое. Когнитивные психологи изучают способность человека испытывать все эти чувства и при этом фокусироваться на какой-то конкретной задаче.

Свойства внимания

• Концентрированность
  — степень сосредоточенности сознания на конкретном объекте. Внимание человека может очень ненадолго привлечь звуковой, тактильный или зрительный раздражитель, например звонок телефона или другое внезапное событие, но затем он возвращается к выполняемой в настоящий момент задаче или больше не обращает внимания на действие этого стимула.
• Устойчивость
  — способность на протяжении относительно длительного периода времени концентрировать внимание на выполнении задачи. Например, моющий посуду человек с устойчивым вниманием будет делать это до тех пор, пока не вымоет последнюю тарелку. Но если он утратит фокус, то может бросить дело на полпути и заняться чем-то другим. По мнению ученых, большинство взрослых людей и подростков не способны концентрироваться на одной задаче дольше двадцати минут — как правило, они постоянно отвлекаются, а потом снова возвращаются к делу. Такая особенность внимания не позволяет им концентрироваться на довольно продолжительных видах деятельности, например просмотре фильма.
• Распределенность
  — способность распределять внимание сразу на несколько объектов. Это свойство влияет на объем обрабатываемой мозгом информации и имеет определенный предел.
• Избирательность
  — способность концентрироваться на существенной информации и одновременно отфильтровывать неважную. Например, на шумной вечеринке человек способен поддерживать беседу с одним или несколькими собеседниками несмотря на то, что его органы чувств бомбардирует множество сенсорных раздражителей.

Слепота невнимания и эксперимент с невидимой гориллой

Феномен слепоты невнимания, или перцептивной слепоты, наглядно показывает, что происходит при перегрузке мозга ощущениями. Суть его состоит в том, что человек часто не замечает очевидного, даже если оно находится прямо у него перед глазами. Таким видом слепо — ты время от времени страдают все, так как замечать все визуальные стимулы просто невозможно.

Существование данного феномена подтверждает один известный эксперимент, проведенный американским исследователем Дэниелом Саймонсом. Его участникам показывали короткое видео, в котором две группы людей (одни в белых футболках, другие в черных) перебрасывались баскетбольными мячами, и просили подсчитать, сколько бросков сделала одна из команд. Пока две группы перебрасывались мячами, в центре спортзала появлялся человек в костюме гориллы. Он стучал кулаками по груди и преспокойно удалялся из поля зрения. После просмотра испытуемых спрашивали, заметили ли они что-нибудь необычное, и около 50 процентов людей отвечали отрицательно. Опыт весьма убедительно доказывает, что то, что попадает в поле нашего зрения, в значительной мере зависит от внимания.

Решение задач

В когнитивной психологии задача определяется как некая трудность, неопределенность или сомнение, которая разрешается в ходе процесса мышления. Решение задачи включает в себя ее изучение, анализ и выработку оптимального варианта реакции; главная его цель — преодолеть препятствие и сделать наилучший выбор из всех возможных.

Алгоритм решения задач

По мнению исследователей, успешнее всего задача решается при использовании определенной последовательности в ходе процесса мышления. Но, несмотря на это, иногда очередность действий нарушается — например, происходит перескакивание через несколько этапов либо многократное (столько раз, сколько требуется для достижения желаемого результата) возвращение к одному этапу. Перечислим эти этапы:

1. Распознание задачи. На первом этапе признается необходимость решения задачи. Казалось бы, это довольно просто, однако неверная идентификация источника проблемы приводит к ряду неэффективных, а возможно, и тщетных попыток решить задачу.

2. Определение задачи и оценка имеющихся ресурсов. Чтобы решить задачу, сначала ей нужно дать четкое и исчерпывающее определение. Также стоит оценить имеющиеся под рукой инструменты.

3. Выработка стратегии. Здесь все зависит от условий задачи и уникального опыта человека.

4. Организация информации для решения задачи. На данном этапе происходят организация всей доступной информации и подготовка к выработке подходящего решения.

5. Распределение и использование интеллектуальных и физических ресурсов. В зависимости от значимости задачи ее решение может потребовать затрат определенных ресурсов: денег, времени и прочих. Если задача не слишком важная, выделять для ее решения значительные и ценные ресурсы, скорее всего, нецелесообразно.

6. Отслеживание прогресса. При отсутствии прогресса в решении задачи приходится переосмыслить первоначально выбранный подход и выбирать другую стратегию.

7. Оценка результата. Ради уверенности в том, что выбранное решение обеспечит наилучший результат из всех возможных, необходимо оценивать достигнутое, как, например, в случае с оценкой рабочим выхода продукции за рабочую смену или проверкой учеником правильности полученного ответа с приведенным в конце учебника.

Когнитивные стратегии для решения задач

Задачи бывают хорошо и плохо структурированные. Для задач первого типа характерны четкие цели и предельно ясные пути решения, препятствия, которые легко идентифицировать на основе имеющейся в распоряжении информации. Для решения плохо структурированных задач нет простых способов или формул. Чтобы определить, понять и решить такие задачи, необходимо провести специальное расследование.

Поскольку плохо структурированные задачи невозможно решить по простой формуле, нужно собрать и проанализировать достаточно большое количество информации. Тем не менее в подобного рода задачах часто бывает легко выделить хорошо структурированные более мелкие задачи. Для решения стоящей проблемы может потребоваться комбинация разных стратегий. Исследователи выявили более пятидесяти различных стратегий для решения задач. Перечислим наиболее распространенные:

• «Мозговой штурм

  ». Составляется список всех предложенных вариантов без предварительной оценки, а затем каждый анализируется и выбирается один — наиболее перспективный.

• Аналогия представляет собой использование варианта, эффективность которого доказана при решении похожих проблем.
• Разбиение на части. Сложная, большая задача делится на ряд более простых и менее трудных.
• Проверка гипотезы. Исходя из имеющихся данных вырабатывает — ся гипотеза и собирается дополнительная информация с целью проверки гипотезы.
• Метод проб и ошибок. Опробуются случайные решения до тех пор, пока не будет найдено нужное.
• Исследование представляет собой адаптацию и применение существующих идей, выработанных ранее для решения похожих проблем.
• Анализ средств и цели. В каждой итерации решения задачи совершаются оптимальные действия, позволяющие приблизиться к конечной цели.

Память

В когнитивной психологии под памятью понимают психический процесс приобретения, хранения, удержания и воспроизведения информации. Механизм памяти представляет собой три взаимосвязанных процесса: кодирование, хранение и воспроизведение информации*.

Для создания нового воспоминания информацию первым делом нужно закодировать, преобразовав ее в практичную, пригодную к использованию форму. Запомненные данные сохраняются в памяти, чтобы их можно было использовать позже. Большинство сведений хранятся в памяти без участия сознания до тех пор, пока они нам не понадобятся. Когда возникает потребность в какой-либо информации, она извлекается из памяти и переносится в зону сознания.

Лучше разобраться в механизме памяти вам поможет рисунок, изображенный ниже.

По времени сохранения информации различают три вида памяти.

1. Сенсорная память
— самый первый этап. Сенсорная информация, поступающая из окружающей среды через органы чувств в форме точного отпечатка, сохраняется очень короткий период времени. Согласно исследованиям, звуковые данные хранятся три-четыре секунды, а зрительные — не дольше половины секунды **. Поскольку количество информации может быть избыточным, определяется и используется только существенная ее часть.

2. Кратковременная память.
Этот вид памяти также называют оперативной памятью. Здесь информация хранится в течение нескольких минут (благодаря концентрации внимания на сенсорных стимулах), после чего она обычно быстро забывается, а при многократном воспроизведении поступает на длительное хранение.

3. Долговременная память.
Этот вид памяти постоянно хранит информацию. Хранящимися в ней данными человек не пользуется постоянно, но в случае необходимости они могут быть извлечены и воспроизведены. Одни сведения извлекаются быстро и без труда, к другим получить доступ намного труднее.

Разница между кратковременной и долговременной памятью

Разницу между кратковременной и долговременной памятью легко понять, если подумать о том, как происходит воспроизведение воспоминаний. например, кратковременные воспоминания хранятся и извлекаются из памяти в последовательном порядке и по большей мере относятся к сенсорным. Иными словами, если вас попросят назвать шестое слово из только что перечисленного списка, вам придется перечислить в уме слова в том порядке, в каком вы их слышали, чтобы вспомнить. А в долговременной памяти информация хранится и воспроизводится на основе смысла и ассоциаций.

Как организована память

Мы способны извлекать воспоминания из долговременной памяти и использовать запомнившуюся информацию при взаимодействии с другими людьми, принятии решений и решении проблем. По сей день остается загадкой, как именно организована информация, однако ученые уже выяснили, что воспоминания объединяются в группы в результате кластеризации. В ходе этого процесса данные делятся на категории, благодаря чему намного проще запоминаются. Посмотрите, например, на следующую группу слов:

• Зеленый
• Земляника
• Голубой
• Банан
• Персик
• Оранжевый
• Диван

Теперь, не подглядывая, попробуйте записать слова из списка. Ваша память наверняка сгруппирует их в три разные категории: цвет, фрукты и мебель.

Если что-то вертится на языке…

Современные исследования позволяют предположить, что чем больше времени вы сосредоточенно тратите на то, чтобы вспомнить, что вы только что хотели сказать, тем менее вероятно, что вам это удастся, и более вероятно, что это же слово еще раз выскользнет у вас из головы в будущем.

Память играет в человеческой жизни чрезвычайно важную роль. Жизненный опыт и отношение к окружающему миру в огромной мере зависят от нашей памяти — как кратковременной, так и долговременной. К сожалению, несмотря на то что сегодня наука далеко продвинулись в понимании этой темы, истинная природа памяти по- прежнему остается для нас загадкой.

* Российская психология выделяет четыре процесса памяти: запоминание, хранение, воспроизведение и забывание. Прим. ред.
** В психологической литературе чаще встречаются другие оценки. Так, длительность визуальной сенсорной памяти обычно оценивают не более чем в 100 мс. Прим. ред.

Когнитивную психологию считают относительно молодой отраслью психологии, но, тем не менее, она быстро превращается в одну из самых популярных. Такие темы, как стили учения, внимание, память, забывание и усвоение языка — лишь некоторые из областей практического применения для этой науки. Но что же такое когнитивная психология? Чем занимаются когнитивные психологи?
Когнитивная психология
— это отрасль психологии, предметом которой являются психические процессы, в том числе процессы мышления, восприятия, запоминания и учения. Эта отрасль психологии напрямую связана и с другими дисциплинами, включая неврологию, философию и лингвистику.
Основное внимание когнитивной психологии уделяется тому, как люди приобретают, обрабатывают и хранят информацию. Исследования в области когнитивной психологии находят широкое применение — например, в качестве рекомендаций для улучшения памяти, повышения точности принятия решений или в виде требований к структуре учебных программ (для повышения качества обучения в целом).
Вплоть до 1950-х годов доминирующим направлением в психологии был бихевиоризм. С 1950 по 1970 внимание психологов начало перемещаться с поведенческой психологии к изучению таких тем, как внимание, память и решение проблем. Часто этот процесс упоминается как когнитивная революция, поскольку в этот период появилось значительное количество исследований на темы моделей обработки, познавательных методов, а также впервые был использован термин «когнитивная психология».
Это произошло в 1967 году; новую отрасль так назвал в своей книге американский психолог Ульрик Нейсер. По мнению Нейсера, под познанием следует понимать «все процессы, посредством которых сенсорная информация трансформируется, сокращается, перерабатывается, хранится, извлекается и используется. Оно связано с этими процессами, даже если они работают в отсутствие соответствующего стимула — в виде образов и галлюцинаций… Учитывая такое радикальное определение, можно сделать вывод, что познание участвует во всём, что в принципе может делать человеческое существо, а также что любой психологический феномен есть феномен когнитивный
».
Большой вклад в развитие когнитивной психологии как науки внесли Вильгельм Вундт, Уильям Джеймс, Вольфганг Келер, Джеймс МакКлелланд, Жан Пиаже, Дэвид Румельхарт, Эдвард Б. Титченер, Эдвард Толмен, Густав Фехнер, Ноам Хомский и Герман Эббингауз.

Что отличает когнитивную психологию?

В отличие от приверженцев бихевиоризма, привыкших сосредотачиваться только на наблюдаемом поведении, когнитивные психологи имеют дело с внутренними психическими состояниями человека.
В отличие от психоанализа, который в значительной мере основывается на субъективных ощущениях человека, в когнитивной психологии научные методы исследования используются для изучения его психических процессов.

Кому нужна когнитивная психология?

К основным темам, представляющим интерес для специалистов в области когнитивной психологии, относят вопросы:

• восприятия;
• языка;
• внимания;
• памяти;
• решения проблем;
• принятия решений и формирования суждений;
• интеллекта и т.д.

Поскольку когнитивная психология затрагивает ряд других дисциплин, эта отрасль психологии часто необходима людям, специализирующимся и в других областях.
К примеру, ею могут заинтересоваться студенты, занимающиеся поведенческой неврологией, лингвистикой, индустриально-организационной психологией, вопросами искусственного интеллекта и другими смежными областями. Учителя, преподаватели и разработчики учебных программ также могут извлечь выгоду, узнав больше о том, как люди обрабатывают и запоминать информацию. Инженерам, учёным, художникам, архитекторам и дизайнерам может здорово помочь понимание внутренних психических состояний и процессов человека.

Когнитивная психология
— направление в психологии, возникшее в начале 60 — х гг. Характеризуется рассмотрением психики — как системы когнитивных операций — . Современная когнитивная психология работает в следующих исследовательских областях: восприятие — , распознавание образов, внимание — , память, воображение — , речь — , психология развития, мышление — и решение задач, человеческий интеллект — и искусственный интеллект. Основным методом выступает анализ — микроструктуры того или иного психологического процесса. (Словарь по психологии)

Когнитивная психология возникла в сер. 60-х годов в США и была направлена против бихевиористического исключения познавательного компонента из анализа поведения, игнорирования познавательных процессов и познавательного развития, против упрощенного подхода бихевиористов к обучению человека.

Когнитивная психология выросла из исследований необихевиористов (Э. Толман) субъективного бихевиоризма (Д. Миллер) указавших на необходимость включения когнитивных компонентов в структуру поведения.

У истоков когнитивной психологии стоят Дж. Брунер, Г. Саймон, Д. Норманн, Дж. Р. Анднрсон, Ф. Хайдер, ведущими представителями являются У. Найссер, Д. Бродбент, А. Пайвио и др. (Мои лекции по истории психологии)

1. Когнитивная психология изучает процессы приобретения, преобразования, представления, хранения и извлечения из памяти знания, а также то, как эти знания направляют наше внимание и управляют нашими реакциями.

2. Общепринятая модель обработки информации предполагает, что обработка информации происходит в форме последовательности этапов, на каждом из которых выполняется уникальная функция.

3. Модель обработки информации поднимает два следующих вопроса:

а) Каковы стадии обработки информация?

б) В какой форме представлено знание?

4. В когнитивной психологии используются исследования и теоретические подходы основных областей психологии, включая нейронауку, восприятие, распознавание паттернов, внимание и сознание, память, репрезентацию знаний, воображение, язык, психологию развития, мышление и формирование понятий, человеческий интеллект и искусственный интеллект.

5. Историческими предшественниками современной когнитивной психологии являются греческая философия, эмпиризм XVIII века, структурализм XIX века и неокогнитивная революция, на которую повлияли новые успехи в теории коммуникации, лингвистике, исследованиях памяти и компьютерной технологии.

6. Основная идея когнитивной революции заключается в том, что внутренние процессы рассматриваются как предмет психологии. Это противоречит положению бихевиоризма о том, что истинный предмет психологии — реакции или поведение.

7. Концептуальная наука — полезная метафора, изобретенная людьми для понимания «действительности». Когнитивные психологи строят концептуальные модели с целью создания системы, отражающей характер человеческого восприятия, мышления и понимания мира.

8. Когнитивные модели основаны на наблюдениях, описывающих структуру и процессы познания. Модель может сделать наблюдения более понятными.

9. Модель обработки информации заняла доминирующее положение в когнитивной психологии, но объединение моделей, использующихся в информатике и нейронауке, с моделями когнитивной психологии привело к образованию когнитивной науки.

10. Параллельная распределенная обработка (PDP) — это модель познания, в которой информация, как считается, обрабатывается так же, как в нервных сетях. Это предполагает, что нервная обработка происходит одновременно в различных областях с простыми связями, которые либо усиливаются, либо ослабляются.

11. Эволюционная когнитивная психология — это подход к познанию, использующий эволюционную психологию и биологическую психологию в единой системе знаний.

12. Когнитивные психологи интересуется восприятием, потому что познание, как предполагается, является последствием внешних событий, на сенсорное обнаружение влияет предыдущий опыт, а знание о сенсорном опыте может рассказать нам о том, как происходит абстрагирование информации на когнитивном уровне.

13. Ощущение связано с отношениями между физическим миром и его обнаружением через сенсорную систему, в то время как при восприятии в интерпретацию сенсорных сигналов включается познание более высокого порядка.

(по книге Р. Солсо «когнитивная психология»)

В когнитивной психологии все формы человеческого познания рассматриваются по аналогии с операциями ЭВМ как последовательные блоки сбора и переработки информации, фазы или аспекты процесса взаимодействия со средой в познании. Был сделан вывод об уровневой организации познавательной активности по переработке, хранению и использованию информации, включающей ряд блоков. Память, перцептивные процессы, внимание, мышление и его вербальные и невербальные компоненты представлены множеством структурных моделей. Выявлены свойства, присущие познавательной активности: избирательность (определяется опытом познающего субъекта), определяемость средой (предметами физического мира, социальным опытом, культурой), неполнота познавательных схем, их постоянная корректировка в процессе столкновения с действительностью. Однако, в целом, в когнитивной психологии не создано единой теории для объяснения познавательных процессов.

В настоящее время когнитивная психология представляет собой перспективное, развивающееся направление, число приверженцев которого растет.

Когнитивная психология изучает и работает с познавательными процессами людской психики.


Чаще всего психологи работают с памятью, вниманием, особенностями мышления, принятием решений и многим другим.

История возникновения

Когнитивная психология зародилась не в один момент. Этот раздел впервые появился в 60-х годах в ответ на ставшим популярным движением бихевиоризма. Родоначальником поведенческой психологии считают Ульрика Найссера. Его монография «Когнитивная психология» стала началом развития и популяризации этого раздела науки.

Огромным прорывом в сфере изучения познавательных процессов стала разработка голографической модели не просто человеческого мозга, а функционирования психики. Авторами ее стали нейрофизиолог Карл Прибрам и физиолог Карл Спенсер Лешли. Она является материальным доказательством того, что память индивидуума сохраняется даже после резекции отдельных участков мозга. С помощью этого изобретения ученые получили подтверждение того, что память и другие познавательные процессы не «закреплены» за отдельным участком.

В настоящее время когнитивная психология достаточно успешно практикуется клиническим психологом Яковом Кочетковым. Он организовал огромный психологический центр, в котором применяются методы когнитивной терапии для лечения многих расстройств. Он автор многих статей на тему рационального лечения панических атак, обсессивно-компульсивных расстройств, депрессии и многих других проблем.

Когнитивная психология в современной науке тесно связана с нейробиологией. Многие познавательные процессы не представляется возможным изучить без понимания тончайших материй нейрофизиологии. Такая связь породила экспериментальную науку – когнитивную нейробиологию.

Основные задачи

Когнитивная психология рассматривает человека как объект, деятельность которого направлена на поиск и переработку новой информации.

Все познавательные процессы (восприятие, память, рациональное мышление, принятие решений) задействуются на разных этапах переработки информации. Ученые проводят аналогию между работой головного мозга и работой компьютерного процесса. Психологи даже заимствовали термин «переработка информации» у программистов и успешно применяют ее в своих научных трудах.

Для практического применения часто используют модель переработки информации. С ее помощью непосредственно процесс запоминания раскладывается на несколько отдельных составляющих. Таким образом, можно изучить весь процесс: от получения информации до выдачи определённой на нее реакции.

Практикующие специалисты с помощью методик когнитивной психологии стараются доказать, что знание в первую очередь влияет на поведение и реакцию индивидуума на окружающие раздражители. Также изучается разница восприятия вербальных и невербальных раздражителей, длительность и силу эффекта того или иного образа.

На этом и основывается когнитивная терапия. Она зиждется на мнении, что причины всех нарушений психических процессов, а также ряда заболеваний нервной системы, кроются в ошибочных процессах мышления и восприятия.

Когнитивная психотерапия

Когнитивная терапия нередко используется в качестве комплексного лечения многих психических заболеваний. Принято различать несколько целей:

• Борьба с симптомами болезни (устранение или уменьшение проявлений);
  
• Предупреждение возникновения рецидива;
  
• Улучшение эффекта от назначенного медикаментозного лечения;
  
• Помочь пациенту адаптироваться в обществе;
  
• Изменение дезадаптивных психологических паттернов и неверных «якорей».
  

В процессе лечения врач старается объяснить пациенту силу влияния его собственных мыслей и суждений на поступки и поведение. В когнитивной терапии большую роль играет умение различать автоматические мысли, то есть те, которые появляются достаточно быстро и не фиксируются подсознанием. Они не отражаются во внутреннем диалоге, но могут сильно повлиять на реакцию и поступки. Чаще всего определенный автоматизм приобретают те мысли, которые часто повторялись близкими людьми или самым пациентом. Очень сильны аффирмации, которые вложились в самом детстве родителями или близкими людьми.

Пациент должен научиться не только выявлять такие негативные образы, но и научиться их анализировать. Некоторые могут быть полезны, особенно если их рассмотреть и оценить с другой стороны. Это в дальнейшем помогает заменить ошибочные суждения правильными и конструктивными.

Когнитивная психология выделяет два вида «схем» или мыслей: адаптивные, то есть те, которые ведут к конструктивному поведению, и неадаптивные. Последние только мешают жить и приводят к возникновению когнитивных расстройств.

Взаимоотношения пациент-врач

Когнитивная терапия и ее методы эффективны только в тех случаях, когда устанавливаются корректные отношения между лечащим врачом и его пациентом. Они вместе должны определиться в той проблемой, которую хотят решить. Психотерапевт должен уметь не только правильно выстроить беседу, но и обладать определённой долей эмпатии.

Одним из самых распространённых упражнений для поиска проблематики является так называемый «сократический диалог». Врач задает пациенту ряд вопросов для того, чтобы выяснить проблему и помочь больному идентифицировать эмоции и ощущения. Психотерапевт таким образом определяет способ мышления больного и старается подобрать максимально эффективную тактику ведения дальнейших бесед.

Методики

Есть ряд основных методик, которые вывел и структурировал Аарон Бек.

• Записывание мыслей. Регулярная запись помогает пациенту структурировать свои ощущения и выделять основное. Также с их помощью можно ретроспективно проследить за очередностью мыслей и соответствующих им поступков;
  
• Ведение дневника. С его помощью можно выявить те события или ситуации, на которые пациент реагирует достаточно остро;
  
• «Отдаление». С помощью этой методики пациент может посмотреть на свои мысли со стороны и постараться дать им объективную оценку. Становится легче отделить продуктивные мысли и порывы от неадаптивных, то есть тех, которые вызывают страх, тревогу и другие негативные эмоции;
  
• Переоценка. Врач просит пациента найти альтернативные варианты развития той или иной ситуации;
  
• Целенаправленное повторение. Пациента просят проиграть ситуацию много раз подряд, подыскивая новые варианты ее развития. Такое упражнение позволяет укрепить новые аффирмации в сознании пациента.
  

Когнитивно-бихевиориальная психотерапия

Этот вид терапии возник на основе когнитивной психологии и некоторых тезисах бихевиоризма. Когнитивно-поведенческая терапия или когнитивно-бихевиориальная основывается на мнении, что реакция на определенную ситуацию (ощущение и выбор поведения) зависит целиком и полностью от восприятия этой ситуации. То есть имеет значение только то, как индивидуум реагирует на проблема, а не сама проблема. Когнитивно-

Практикующие специалисты с помощью методик когнитивной психологии стараются доказать, что знание в первую очередь влияет на поведение и реакцию индивидуума на окружающие раздражители. Также изучается разница восприятия вербальных и невербальных раздражителей, длительность и силу эффекта того или иного образа.

На этом и основывается когнитивная терапия. Она зиждется на мнении, что причины всех нарушений психических процессов, а также ряда заболеваний нервной системы, кроются в ошибочных процессах мышления и восприятия.

Когнитивная психотерапия

Когнитивная терапия нередко используется в качестве комплексного лечения многих психических заболеваний. Принято различать несколько целей:

• Борьба с симптомами болезни (устранение или уменьшение проявлений);
  
• Предупреждение возникновения рецидива;
  
• Улучшение эффекта от назначенного медикаментозного лечения;
  
• Помочь пациенту адаптироваться в обществе;
  
• Изменение дезадаптивных психологических паттернов и неверных «якорей».
  

В процессе лечения врач старается объяснить пациенту силу влияния его собственных мыслей и суждений на поступки и поведение. В когнитивной терапии большую роль играет умение различать автоматические мысли, то есть те, которые появляются достаточно быстро и не фиксируются подсознанием. Они не отражаются во внутреннем диалоге, но могут сильно повлиять на реакцию и поступки. Чаще всего определенный автоматизм приобретают те мысли, которые часто повторялись близкими людьми или самым пациентом. Очень сильны аффирмации, которые вложились в самом детстве родителями или близкими людьми.

Пациент должен научиться не только выявлять такие негативные образы, но и научиться их анализировать. Некоторые могут быть полезны, особенно если их рассмотреть и оценить с другой стороны. Это в дальнейшем помогает заменить ошибочные суждения правильными и конструктивными.

Когнитивная психология выделяет два вида «схем» или мыслей: адаптивные, то есть те, которые ведут к конструктивному поведению, и неадаптивные. Последние только мешают жить и приводят к возникновению когнитивных расстройств.

Взаимоотношения пациент-врач

Когнитивная терапия и ее методы эффективны только в тех случаях, когда устанавливаются корректные отношения между лечащим врачом и его пациентом. Они вместе должны определиться в той проблемой, которую хотят решить. Психотерапевт должен уметь не только правильно выстроить беседу, но и обладать определённой долей эмпатии.

Одним из самых распространённых упражнений для поиска проблематики является так называемый «сократический диалог». Врач задает пациенту ряд вопросов для того, чтобы выяснить проблему и помочь больному идентифицировать эмоции и ощущения. Психотерапевт таким образом определяет способ мышления больного и старается подобрать максимально эффективную тактику ведения дальнейших бесед.

Методики

Есть ряд основных методик, которые вывел и структурировал Аарон Бек.

• Записывание мыслей. Регулярная запись помогает пациенту структурировать свои ощущения и выделять основное. Также с их помощью можно ретроспективно проследить за очередностью мыслей и соответствующих им поступков;
  
• Ведение дневника. С его помощью можно выявить те события или ситуации, на которые пациент реагирует достаточно остро;
  
• «Отдаление». С помощью этой методики пациент может посмотреть на свои мысли со стороны и постараться дать им объективную оценку. Становится легче отделить продуктивные мысли и порывы от неадаптивных, то есть тех, которые вызывают страх, тревогу и другие негативные эмоции;
  
• Переоценка. Врач просит пациента найти альтернативные варианты развития той или иной ситуации;
  
• Целенаправленное повторение. Пациента просят проиграть ситуацию много раз подряд, подыскивая новые варианты ее развития. Такое упражнение позволяет укрепить новые аффирмации в сознании пациента.
  

Когнитивно-бихевиориальная психотерапия

Этот вид терапии возник на основе когнитивной психологии и некоторых тезисах бихевиоризма. Когнитивно-поведенческая терапия или когнитивно-бихевиориальная основывается на мнении, что реакция на определенную ситуацию (ощущение и выбор поведения) зависит целиком и полностью от восприятия этой ситуации. То есть имеет значение только то, как индивидуум реагирует на проблема, а не сама проблема. Когнитивно-поведенческая терапия ставит перед собой определенную задачу: скорректировать мысли и восприятие пациента и направить их в правильное русло. Врачи стараются выявить негативные мысли и реакции. Важно то, какую оценку этим мыслям готов дать сам пациент и то, насколько объективными и реалистичными он их считает.

Помимо всего необходимо смоделировать ритм жизни пациента и постараться избавиться от негативных факторов. В первую очередь важна нормализация питания, отказ от негативных привычек (даже при внешней их привлекательности) и чрезмерной загруженности. Часто синдром хронической усталости приводит пациентов к неверному восприятию окружающей действительности.

Когнитивно-поведенческая терапия построена таким образом, что достаточно большую часть работы приходится выполнять самому пациенту. Психолог дает ему «домашние задания». Хорошие результаты приносит ведение подробных записей и последующий разбор их на психотерапевтическом сеансе.